Эмили Барр - Ночной поезд

– Банковское дело, знаете ли. В Лондоне я одна из ненавидимых банкиров, но никто на самом деле нас не ненавидит. В Корнуолле я просто женщина, которая работает в Лондоне.

– Почему вы не живете в Лондоне?

Элен пожала плечами:

– Я люблю Корнуолл. Мне нравится проводить там выходные. Это восхитительно. По мне, гораздо лучше жить вот так. Влюбляешься в поездки на ночном поезде, и это куда лучше, чем иметь какую-нибудь глупую квартиру в Клэпаме [10], как все остальные. Мой партнер живет в Корнуолле. Он фермер, так что для него вряд ли найдется место в большом городе. Поездки порой утомляют, но обычно я их обожаю. – Она улыбнулась и обвела взглядом помещение. – Тут нет шума и суеты. Люди ненавидят утро понедельника. А я – нет. – Она помахала кому-то. – Мне очень нравится.

– Очень рада это слышать. Послушайте, этот кофе не такой уж потрясающий, правда?

– Ах, боже мой, конечно. По сравнению с настоящим кофе. Впрочем, в нем есть кофеин и он сравнительно свежий. Мне важно, чтобы был кофеин.

– О, мне тоже. – Я запомнила, как Сэм настоял на отказе от кофеина в период попыток забеременеть. Мы оба убедили себя, что отсутствие кофеинсодержащих продуктов в наших организмах вдруг подтолкнет вялый сперматозоид к непокорной яйцеклетке и произведет ребенка там, где в ином случае его бы не было. Я всегда знала, что тонкая перенастройка Вселенной с целью сделать ее безрадостно декофеинизированной на самом деле не склонит чашу весов в нужную сторону, но все равно поддерживала это начинание, на всякий случай.

– У вас есть дети? – Я не хотела разговаривать на эту тему. Я страшно негодовала, когда незнакомые люди спрашивали меня об этом, и вот, пожалуйста, сама сделала то же самое. – То есть… извините, я не имела в виду…

Элен рассмеялась:

– Нет, Лара, нету. Честно говоря, я никогда их и не хотела. Я была замужем какое-то время, но стойко держалась, была против детей, потому что из этого ничего хорошего бы не вышло, и я это знала, ей-богу. Затем, когда я познакомилась с Джеффом, подходящее время уже прошло. Я рада, что у меня никогда не было детей. Я не смогла бы жить этой шизоидной жизнью. Как я догадываюсь, у вас их тоже нет?

Я посмотрела на свой кофе. Пенистая молочная пленка уже исчезла с его поверхности. Подобный разговор, даже со столь дружелюбной незнакомкой, был совсем не легок.

– Мы пытались несколько лет. Мой выход на работу в некотором роде знаменует нашу неудачу. – Взглянув на нее, я быстро добавила: – На самом деле все к лучшему. Действительно к лучшему. Я никогда особенно не мечтала стать матерью и рожать детей. Это было больше нужно Сэму, не мне. Конечно, я любила бы своего ребенка, если бы он появился, но этого не произошло. И вот уже задача деторождения поглощает тебя целиком, становится навязчивой идеей, и внезапно оказывается, что все стороны твоей жизни подчинены инъекциям и циклам, и каждый постоянно спрашивает: «Так что же, будут у вас дети?» Как будто мало того, что вы и сами друг с другом говорите только об этом. А Сэм фактически не мог говорить и думать ни о чем другом, и к тому времени, когда мы все-таки оставили свои усилия, я не чувствовала ничего, кроме громаднейшего облегчения. Я рада, что перешла к чему-то новому.

– Ну, вот это другой разговор. – Она подняла свою чашку с кофе. – Ваше здоровье, Лара. Добро пожаловать в новую жизнь. Счастливого начала.

Мы встали, забрали свои сумочки и вместе тронулись в начале понедельничного часа пик через Паддингтонский вокзал, по направлению к подземке, навстречу работе и лондонской жизни.

Рабочий день прошел легче всего. Первую пару часов я знакомилась с людьми, разбиралась, что к чему, и входила в курс проекта. Он обещал быть интересным – планировалась застройка позади галереи Тейт Модерн: я буду превращать промышленные склады в квартиры и ресторан. Я начала с основ проекта, прокручивая каждый шаг у себя в голове. Это территория с высоким горизонтом грунтовых вод, высокой вероятностью археологических осложнений и активным местным сообществом, отслеживающим каждый наш шаг.

Я хорошо знала свое дело и вернулась к работе легко и профессионально. Несмотря на мой неожиданно личный утренний разговор с Элен (который оставил у меня ощущение обнаженности и о котором я немедленно пожалела) или, возможно, именно из-за него я была дружелюбна, но сознательно держала дистанцию с новыми коллегами, многие из которых были моложе меня.

Я покинула офис в шесть тридцать, довольная собой.