Людмила Феррис: Ценник красивой жизни

– Девочки, я понимаю, что Сима не каждый день трупы на работе находит, но, может, уже хватит об этом. Молодые нынче ранние, обкуриваются, нанюхиваются, валяются где попало. Полиция за это деньги получает, пусть разбирается. Ножик где? Режем торт.

Тортик удался: творожный, с черносливом и абрикосами, нежный и сочный.

– Разленились мы, раньше сами пекли и торты, и печенье, – прихлебывая чай, сожалела Ася.

Ирина замотала головой.

– Раньше тортов таких вкусных в продаже не было, вот и пекли сами, время тратили, а нынче одно удовольствие, ешь, не хочу.

Ася с Ириной рассказывали школьные новости, например, что у молодой биологички, которая только пришла в школу, совсем не складывается личная жизнь. За ней начал ухаживать пожилой трудовик, других мужчин в школе не имелось, и девушка, к удивлению всего педколлектива, отвечает на его знаки внимания.

– Девчонка молодая, глупая, не знает, что он уже три раза был женат на наших учительницах и каждый раз неудачно, – сетовала Ася. – А наши дамы, в том числе бывшие жены, молчат, предпочитают не ввязываться.

– Ну и что? Пусть выходит замуж за трудовика, приобретает свой опыт, это лучше, чем быть старой девой, каких у вас половина школы. Они просто завидуют, – засмеялась Сима. – Трудовики – первые школьные женихи!

– Что ты такое говоришь, какой он жених, он старый, небось еще живого Ленина видел! – возмущалась Ася.

– Девочки, у мужчин в возрасте не только брюхо и залысины, но и умение найти подход к женщине.

– Ой, не смеши, Симочка! Откуда ты про это знаешь?

– Я – теоретик, но моя мечта – мужчина ростом метр сорок, с лысинкой, животиком и кошельком. Пусть он будет ловеласом. Они правильно обращаются с женщинами, окружают их вниманием. Может, трудовик не способен на воспроизведение потомства, но на чувства способен. Это главнее.

– Ага! Способен. Не забывай, что она молодая, а он за целый год на уроке труда даже табуретку сделать не может! Не способен он ни на что, не придумывай.

– А я читала в Интернете, что учительница из Саратова вышла замуж за миллионера!

– Вот для таких наивных это и пишут. А миллионера она где нашла? В Канны на фестиваль съездила на свою учительскую зарплату? Проблема учительского одиночества – это следствие профессии. Мы же все время оцениваем: на работе – учеников, дома – мужчину. И тем и другим ставим «двойки». В результате муж уходит к той, что попроще, парикмахерше, например, у которой он стрижется раз в месяц и которая сдувает с него пылинки! – тоном, не терпящим возражения, прочитала Ирина краткую лекцию.

Сима кивала, отвечала на реплики, но как будто слушала и не слышала, о чем говорили подруги. Она прокручивала в голове разговор со следователем Аванесовым, а перед глазами стояло то самое пальто.

Если бы Серафиме надо было сейчас написать новостную сводку для газеты, то вот прекрасный информационный повод – убийство девушки. Но где взять бэкграунд – историю вопроса? Кто эта девушка? Что она делала в концертном зале? Конечно, в качестве эксперта Сима бы пригласила Аванесова, но в реальности было по-другому, на вопросы отвечала она, как свидетель. А деталь, подсказка, на которую она не обратила внимания, – пальто?

– Надо посмотреть, на месте ли пальто, – вслух сказала Серафима.

– Ты нас совсем не слушаешь? А мы тебя как раз от трупа отвлекаем.

– Не каждый день трупы в нашем туалете лежат, да и девушка симпатичная при жизни была, и что-то знакомое в ней есть, будто я ее где-то видела.

– Ты же сказала, что ее не знаешь!

– Я сказала, что сомневаюсь. Не приставайте, не уверена я, вроде не знаю, не видела ее у нас на концертах, но что-то знакомое в лице и во всем облике проскальзывало. И от мысли этой не могу никак избавиться.

Сима проводила подруг и несколько часов маялась: то переключала каналы телевизора, то звонила дочери, то включала компьютер, то смотрела в окно, то листала свою бывшую газету, которую регулярно продолжала покупать.

Когда два года назад Сима уволилась, ей казалось, что газета перестанет выходить, потому что там нет Серафимы. Но ничего такого не произошло, газета поменяла независимость от власти на зависимость от денежного мешка, и теперь ее первая полоса, как девушка на выданье, была завлекающе глянцевой. Сима была согласна, что внешне, по дизайну, газета стала интересней, но читать ее стало невозможно. Продажная газета, как это ни странно звучит, совершенно невыгодна для читателя.

– Что же я сижу! – воскликнула вдруг Серафима. – Надо срочно идти на смену и не важно, что до ее начала еще пара часов.