Сьюзен Льюис: Тайная жизнь Софи

Рухнув на кровать, Софи взяла старую тряпичную куклу и крепко прижала ее к груди. Иногда ей казалось, что эта кукла осталась ее единственным другом на этом свете. Девочка хранила ее с детских лет и никогда, никогда не собиралась отказываться от нее. Это был мамин подарок, и еще долгое время после ее смерти Софи плакала, уткнувшись в соломенные кукольные волосы, уверенная в том, что по-прежнему может почувствовать запах маминых духов, а иногда даже услышать ее голос.

– Все в порядке, милая, – шептала ее мама. – Я по-прежнему здесь. Ты просто не можешь увидеть меня, вот и все.

– Я хочу, чтобы ты вернулась, – рыдала десятилетняя Софи.

– Знаю, моя хорошая, и я бы вернулась, если бы могла, но ты большая и храбрая девочка…

– Нет, я не храбрая. Пожалуйста, мама, я хочу быть с тобой!

– Но как папа обойдется без тебя? Ему будет так одиноко, а ты знаешь, как сильно он тебя любит.

Она была уверена, что раньше отец любил ее, но сейчас он гораздо больше интересовался маленьким Арчи. Как и Хейди. Все вращалось вокруг Арчи, и, по правде говоря, Софи тоже хотелось любить его, потому что это ужасно – ненавидеть младенца. Беда была в том, что он только плакал, ел и обделывал пеленки. Он никогда не смеялся, как другие младенцы, не корчил забавные рожицы и даже выглядел как-то странно, хотя она никому не говорила об этом. Ей не хотелось признаваться в этом даже самой себе, так это было плохо. Но одно было несомненно: она ему не нравилась. Если она проходила мимо малыша, он начинал верещать на всю катушку, и от этого ей тоже хотелось выть.

Но самое неприятное заключалось в том, что до рождения Арчи они с Хейди, можно сказать, были лучшими подругами. Конечно, это нельзя было сравнить с отношениями с мамой, но они с Хейди вместе ходили в разные места, укладывали друг другу волосы и упражнялись в искусстве макияжа. Софи даже не возражала, когда отец сказал, что собирается жениться на Хейди, поскольку было определенно лучше иметь в доме Хейди, чем лежать по ночам в своей спальне, слушать отцовский плач и не представлять, как его можно утешить. С появлением Хейди все изменилось. Она умела его рассмешить, и отцу вдруг снова захотелось заниматься делами. Иногда он шутя говорил, что это все равно что иметь двух дочерей вместо одной, потому что Хейди лишь недавно исполнилось тридцать, и она была на шестнадцать лет моложе его, но она никогда не казалась взрослой. Зато теперь, после рождения Арчи, она сильно изменилась, постоянно выбивалась из сил, отстранилась от Софи, и это заставляло девушку снова тосковать по матери.

Если бы только она снова могла оказаться вместе с мамой и папой, когда они жили в Девоне и пели в летних кемпингах, на детских вечеринках и в церкви! Она до сих пор училась дома, хотя мать всегда говорила, что ей нужно ходить в нормальную школу. После одиннадцати лет так и случилось, но, пожалуй, лучше бы она по-прежнему училась дома.

Мысль о школе наполнила ее другими болезненными воспоминаниями, от которых сжималось сердце. Меньше чем через три недели летние каникулы закончатся, и ей снова придется встретиться с этими ужасными девчонками. Они вечно приставали к ней, обзывали ее, дергали за волосы и даже пинали, когда она проходила мимо. В конце прошлого учебного года они стали рассказывать, что у нее какая-то венерическая болезнь, поэтому от нее лучше держаться подальше. Казалось, все им поверили, потому что Софи оказалась почти в полной изоляции, и только Эстелла продолжала с ней дружить.

– Они просто завидуют, потому что не такие красивые, как ты, – настаивала Эстелла. – И мальчикам ты больше нравишься.

Софи не считала себя красивее других, а что касается мальчиков…

Теперь слезы еще быстрее струились по ее лицу. Ее не волновали мальчики, школа или что-либо другое; сейчас она могла думать лишь о том, как несправедливо, что у нее больше нет матери, когда у всех остальных они были. Из-за этого она чувствовала себя какой-то уродкой, ей жить не хотелось. Хотя она знала, что это полная чушь, но чувствовала себя именно так.

– Ты должна быть храброй, моя милая, – прошептала мать в тот день, когда она сказала Софи, что долго не продержится. – Знаю, сначала будет нелегко, но ты уже большая девочка, и папе понадобится твоя помощь.

– Но я не хочу, чтобы ты уходила. – Софи расплакалась. – Пожалуйста, пожалуйста, не уходи!

– Любимая, я обещаю, что осталась бы подольше, если бы могла, хотя бы ради тебя, но врачи больше ничем не могут мне помочь.