Анна Ольховская - Осколки турмалина

Поэтому я попросила отвезти меня в дом Тэмми, и отец Джозеф нехотя выполнил мою просьбу.

– Я не смогу остаться там с вами, – сразу предупредил он. – У меня вечером служба, нужно подготовиться…

– Я и не надеялась, что вы будете нянчиться со мной круглые сутки.

– Я волнуюсь за вас… Вы уверены, что вам необходимо туда ехать?

– Абсолютно.

И все же он не был бы священником, если бы отказался от заботы так просто. По пути к дому мы заехали в местный супермаркет – поразительно большой для Олд-Оукс. Согласно американским фильмам, именно такие магазины спасут от зомби-апокалипсиса. Так что к дому Тэмми я подъезжала уже с неплохим запасом продуктов.

– Там есть электричество, все работает, – указал отец Джозеф. – Вы сможете воспользоваться микроволновкой, плитой, чайником… На кухне, кажется, ничего не было.

– Со мной все будет в порядке.

Эх, хотелось бы мне, чтобы уверенность, с которой я это говорила, была искренней!

Отец Джозеф высадил меня у дороги, так ему удобней было разворачиваться. Поэтому к дому я шла сама. Я была не против: это давало мне возможность осмотреться.

Двора как такового у Тэмми не было. То есть, думаю, какой-то участок был официально оформлен как прилегающий к дому, но она этот участок никак не обозначила. Здесь не было ни намека на забор, деревья росли те же, что в и ближайших лесах, обнимавших Олд-Оукс со всех сторон. В относительном порядке была только гравийная дорога, ровной линией тянувшаяся к гаражу. А вот дорожек для пешеходов здесь не было, только тропинки, протоптанные в траве. Благодаря им можно было проследить, как семья проводила время рядом с домом: часто ходили только к машине, бельевым веревкам да стареньким качелям. Они тут не гуляли.

Убийца мог просто взять и подойти к дому – с любой стороны. Но не думаю, что забор, даже самый высокий и крепкий, остановил бы его. Кстати, я в Олд-Оукс вообще не видела толковых заборов, нет тут такой традиции.

Дом был деревянным и старым. Казалось, что за годы своего существования он просто врос в землю, чуть провалился в нее, криво и неуклюже, слился с деревьями и старыми пнями, окружавшими его со всех сторон. Дом-пенек. Совсем не маленький, но выглядит маленьким из-за чудаковатой угловой планировки и закрывающих его деревьев. Дом не ветхий, не из тех, где круглый год протекает крыша и температура внутри равна температуре снаружи. Может, это и не домик-конфетка, но Тэмми следила за доставшимся ей семейным гнездышком.

К дому был пристроен небольшой гараж на одну машину, однако сама машина стояла снаружи: небольшой джип выцветшего красного цвета. Машина была в лучшем состоянии, чем дом, чистые круглые фары напоминали мне удивленный взгляд существа, которое никак не может понять, куда подевалась его хозяйка и когда же она вернется.

Извини, приятель, уже никогда.

Дом все еще был увит полицейскими лентами – ярко-желтыми, похожими на причудливые лианы. Достойная конкуренция ветвям плюща, затянувшим один из углов дома. На окнах и дверях – печати, оставшиеся нетронутыми. Отец Джозеф был прав, с тех пор как увезли тело Тэмми и забрали девочек, никто сюда не приходил.

Теперь вот пришла я. У меня были и ключи, и право войти.

В доме царил жуткий кавардак. Думаю, лишь отчасти его можно было списать на ночное нападение. Остальную грязь притащила с собой толпа полицейских, осматривавших место преступления. На полу – грязь, следы десятков ботинок, на стенах и мебели – пятна черно-серого порошка, которым снимают отпечатки. Но даже за этим угнетающим фасадом разоренного гнезда можно было разглядеть, что изначально дом был в хорошем состоянии. Изнутри он выглядел лучше, чем снаружи.

Тэмми и правда ухватилась за возможность оставить кочевую жизнь позади, она старалась, как могла. В частных домах, особенно таких старых, постоянно что-то ломается. Хорошо, когда рядом есть один из тех легендарных мужчин с золотыми руками, способных починить что угодно – от щеколды до атомного реактора. Но у Тэмми не было ни такого умельца, ни любого другого. Она справлялась сама, и ее жилище сильно смахивало на лоскутное одеяло – безыскусное, зато домашнее и уютное.

Мне было неловко просто шляться тут, и новой хозяйкой я себя не чувствовала. Даже после всего, что уже произошло, я была откровенно чужой. Но я преодолела это чувство – так было нужно. Я внимательно осматривала все, каждый сантиметр, пытаясь разобраться и в картине убийства – и в жизни семьи, связанной со мной.