Татьяна Богатова - Колье

«Ариш, я тебя прошу, давай не создавать друг другу проблем. Нам ведь было хорошо».

«Б-было хорошо? – споткнулась на полуслове Арина. – Нам всего лишь было хорошо?»

«А что, разве плохо?»

«Дима, а слова твои, что любишь, разве они ничего не значат?»

«Ариш, ну зачем так драматизировать? Мне хотелось сделать тебе приятное, только и всего».

«Спасибо, Дим, сделал» – развернувшись на сто восемьдесят градусов, Арина ушла. Она могла бы поклясться, что услышала вслед вздох облегчения Стрельцова.

Первым порывом Арины было уйти с радиостанции, поскольку ей казалось невозможным работать в одном здании со Стрельцовым. Однако, преодолев первоначальное стремление, она постепенно переболела, сбросила с себя морок влечения к Диме. Теперь Арине снова казалось странным, что во внешности Стрельцова вызывало в ней такой восторг. Его личностных качеств она старалась не касаться, между тем отдавая должное эрудированности и развитому уму Димы. Наблюдая со стороны, как он обхаживает очередную подружку, Арина с горечью думала, что никакого рода предостережения не свернут девушек с дороги в глубокий, до краёв наполненный очарованием, омут под названием «Дима Стрельцов».

***

«Надо же, – сокрушалась по ночам Арина, – снова я попалась в ту же ловушку! Почему я решила, что Вадим другой?! Что его слова значат больше, чем слова Стрельцова! Дима говорил „люблю“ для того, чтобы сделать мне приятное. А Вадим?! От тоже часто повторяет, однако, гораздо чаще твердит о том, что прежде чем создавать семью, мужчина должен приобрести жильё и построить надёжную материальную основу. Неужели, теперь он изменил своим принципам и собирается жениться на Илоне без собственного дома? Эх, я сама виновата во всём! Почему бы мне, в ответ на его рассуждения об обеспечении семьи, не сказать прямо, что для меня это совершенно неважно?! Что больше всего на свете я хочу быть с ним! Мы оба не нищие, и уж конечно, смогли бы достойно содержать семью и наших будущих детей. Но сказать об этом, означает, не что иное, как попросить: „Возьми меня замуж!“ А я никогда не смогу произнести этого. Несмотря на то, что жизни без него не представляю. Надо же! Наши отношения с Вадимом продлились ровно год, почти как и со Стрельцовым. Что со мной не так?! Ну с Димой понятно, после меня он сменил уже третью. А сколько их было до того, не хочется даже и думать. Но Вадим… он же не такой. Или всё же, точно такой же?! Неужели он, как и Дима, легко произносит слова любви, не придавая им никакого значения?! Зачем он говорит мне „люблю“, если сам при этом собирается жениться на Илоне?! Неужели, всё дело в том, что мы с Вадимом стали близки, а Илона держит себя с ним словно недоступная принцесса?! Но Вадим не может не знать, что Илона со Стасом! Стас с Вадимом друзья, ну или по крайней мере, приятели. А может быть то, что у Илоны есть кто-то как раз и заводит Вадима?! Тьфу ты, ерунда какая! Зачем я всё это выдумываю?! Когда причина лежит на поверхности. Всё дело в том, что Вадим влюбился в Илону, только и всего. А что же теперь будет со мной? А со мной, – горько усмехнулась Арина, – как сказал когда-то Дима, было хорошо. И не более того».

Так и не осмелившись напрямую спросить Вадима об истинных намерениях относительно Илоны и себя самой, скрепя сердце, Арина решила дождаться празднования Нового года у Матусевичей.

– Вета, как замечательно, что ты приехала пораньше, – обняла Илона высокую женщину, с внимательным взглядом ярких, тёмно-карих глаз, обрамлённых пушистыми ресницами, под чёрными дугами бровей. – Мне непременно надо рассказать тебе кое-что важное!

– Кажется, я догадываюсь, о чём ты собираешься мне рассказать, – ласково улыбнулась покрытыми вишнёвой помадой губами первая гостья Матусевичей.

– Папуля не удержался? – предположила девушка, помогая тёте снять чёрную шубу из норки, необычайно лёгкую и повеявшую на Илону вкусным морозным ароматом.

– Нет, – удивилась Иветта, которую все в семье называли по-домашнему Вета, – Игорь мне ничего не говорил.

Иветта, младшая из двух сестёр Игоря Матусевича, была в семье всеобщей любимицей. Все, от родителей до племянников, обожали эту жизнерадостную, сорокавосьмилетнюю женщину, необычайно интересную собеседницу, всегда откликающуюся на просьбы о помощи, будь то материальная, либо помощь мудрым советом.

– О, какой у тебя сногсшибательный наряд, – воскликнула Илона, оглядывая платье, цвета красного вина, из вискозы с шёлком, безупречно облегающее волнительную, виолончелеобразную фигуру Иветты, с высокой грудью, чётко обозначенной талией, плоским животом и полновесно-округлыми бёдрами.