Мари Ирис - Призрак прошлого

Ярко светило осеннее солнце, вон соседка тетя Поля гуляет со своим Рексом, вон Павлик катается на велике. Я возле дома, чего мне бояться, только крикну, все сбегутся, я здесь всех знаю.

Она пошла обратно к скамейке и села на нее так, чтобы видеть старика и одновременно быть от него подальше. В принципе, ужин готов, она тоже, время у нее есть, погода хорошая, Артема я здесь встречу, а старик и правда ее заинтриговал. Она жалела только, что не взяла сотовый, ведь ей мог кто-нибудь звонить. А она любила быть в курсе событий. Вера решила не задавать больше вопросов, ведь он все равно не отвечает на них. Буду просто сидеть на своей скамейке, и наслаждаться солнцем, здесь и, правда, лучше, чем в душной квартире, отопление уже дали, а на улице еще тепло.

Мужчина вдруг посмотрел на нее как-то удивленно.

– Вы что же больше ничего не спрашиваете?

Ага, козел ты старый, зацепила я тебя! Вера мило расслабленно улыбнулась.

– Надо будет, сами расскажите, а я просто дышу свежим воздухом. Так что, если, что не нравится – отваливайте. Вера не сдержалась, все-таки он ее очень раздражал.

– Не нужно грубить, Вера Александровна, я понимаю, что вселяю в вас какое-то беспокойство, но ведь я могу все объяснить. Я все или почти все знаю о вас, просто не очень удобно разговаривать на скамье, я, признаться, рассчитывал на более теплый прием. Тут он опять закашлялся, достал из кармана плаща белоснежный платок и вытер им губы. На белом полотне блеснули ржаво-коричневые пятна.

– У вас что – туберкулез еще?! Вера брезгливо отодвинулась от него еще дальше и смотрела на него, не скрывая отвращения.

– Вы что, злитесь на то, что неизлечимо больны и заражаете всех подряд, начиная с ними разговаривать, да!– Вера почти шипела, говоря громким шепотом.

Вдруг старик как-бы виновато посмотрел на нее.

– Да нет, это не заразно. У меня проблемы с желудком. Думаете, сколько мне лет?

– Лет пятьдесят.

– Мне шестьдесят три года. Вера от изумления раскрыла глаза, а ведь она от вредности сказала пятьдесят, она могла бы дать ему и сорок.

– Да, я молодо выгляжу, но ведь сейчас при наличии определенных средств, можно отбросить время далеко назад. Я специально готовился к встречи с вами, Вера.

Он вдруг посмотрел на нее как-то по-особенному, что Вере захотелось бежать, куда глаза глядят, только как можно дальше.

Мужчина продолжал говорить:

– Я знаю, что скоро умру, но я очень богат. Я знаю, что заинтриговал вас, но на самом деле все просто. Сейчас, опять же при наличии средств, можно узнать все, что хочешь. Все покупается и все продается. Вот и я узнал о вас все, что мне было нужно. Вы осуждаете меня, что я напустил туману, а, вспомните, как сами утром, разыграли людей на улице, как будто кто-то гонится за вами. Вы ведь хотите стать актрисой, я тоже люблю играть разные роли. Но я переборщил, роль маньяка мне не удалась, я, по-моему, просто напугал вас.

Вера уже спокойно смотрела на него, сейчас он предстал перед ней естественным, воспитанным, адекватным человеком. Настораживали только слова, что именно ради нее он перенес, судя по всему, несколько пластических операций.

– Ближе к делу, что вы хотите?!

– Все очень просто, Вера, Я хочу, чтобы вы родили мне наследника, ребенка и обязательно – сына! Он проговорил это на одном дыхании, заметно волнуясь.

У Веры перехватило горло, ее вдруг стал душить смех.

– Простите, что, что, вы сказали, – она рассмеялась.

– Вы родите мне сына,– невозмутимо продолжил старик, спокойно смотря на нее.

– Но, с чего вы взяли, что я на это соглашусь?!!! У меня прекрасная работа, у меня есть молодой человек, который мне очень нравится, моя жизнь идет своим чередом, и в ней нет места вам! – Вера говорила эмоционально, с надрывом, как бы защищаясь.

Мужчина вдруг замолчал, окинул ее каким – то равнодушным взглядом и, словно скучая, произнес:

– Ну, пожалуй, в театральное училище вас не примут – эту проблему я решил сразу, не в этом, и ни в каком из других городов. Он говорил медленно и как-то безразлично. Небольшая заминка была с этим, как его, Артемом, но это тоже улажено. Он смотрел ей прямо в глаза каким-то взглядом тухлой рыбы. Глаза есть, а эмоций нет. Вера же смотрела на него, глупо улыбаясь.

– Что за бред вы несете, вы кто, господь бог, решать чужие судьбы!

– Если хочешь, можешь называть меня так. Он опять стал кашлять, с надрывом, прикладывая уже не свежий платок к еще более посиневшим губам. – У меня не так много времени, я и так потратил его непозволительно, завтра за тобой приедут, хорошо помойся, я очень брезглив. Здесь белье и духи, которые мне нравятся.