Роман Соловьев - Братишка

– Серега, не строй из себя святошу. Ты дальше слушай. Прошло двенадцать лет, и за год до моей пенсии вызывает комбриг всех командиров дивизионов и с кислой «миной» сообщает, что послезавтра приезжает серьезная проверка из штаба СКВО. Если что не так – погоны полетят. Мы ночами не спим, лопатим документацию, бойцы наводят порядок на территории и в расположении… Через два дня утром приезжает комиссия. Мы встречаем их на центральном КПП… и ты даже не поверишь кто у них главный. Наша Шакирочка. Подполковник Орлова.

– Да ну… Как такое возможно?

– Охомутала Маринка в Ростове одного серьезного генерала, который в друзьях с самим Сергеем Кужугетовичем. Замуж удачно вышла. В общем, ее карьера сразу резко вверх поперла. Три года назад она была еще подполковником, но думаю, с ее талантами скоро и генеральские звездочки отхватит…. Вот такая история. Девка буквально проложила себе карьеру грудью и своим сладким местом.

– Ты на нее случайно в тот раз не залез?

– Дурак что ли?! Она такая важная стала, на хромой козе не подъедешь. На меня только презрительно посмотрела и мимо прошла… а вот фигурка даже не изменилась за двенадцать лет. Стала даже более сексуальная…

Когда мы допили пузырь, Юрка хитро улыбнулся:

– Я вот чего подумал, братишка. Давай-ка сгоняем в Антиповку. Была у меня там лет двадцать назад, еще до женитьбы, одна симпатичная разведеночка, Катеринка. Безотказная, как автомат Калашникова. Все хотел проведать, да время не находил. Тут и ехать-то всего десять километров по полям.

– Да мы же выпили.

– Так Костя не пил. Он и свозит нас.

– Юрка, двадцать лет уже прошло. Что ты ей скажешь?

– Да просто повидаемся. Я ее пару месяцев назад в соцсетях искал, но так нигде и не нашел.

– А… вспомнил я эту Катю. Ты же тогда еще женится хотел, а потом резко передумал.

– Меня как раз в Знаменск перевели… Катюха, конечно, первое время писала, звонила… а вскоре я Томку встретил, и любовь пронзила стрелой мое большое доброе сердце, а через полгодика мы с Томкой уже поперлись в ЗАГС, заявление подавать..

– Ты мне только не звезди! Тома уже беременная была. На шестом месяце. И маманя тебе тогда уши накрутила, чтобы женился и прекратил по бабам бегать…

– Ладно. Так мы сгоняем?

– А когда вернемся – здесь ни палатки, ни вещей не будет…

Юра задумался:

– Пожалуй… тогда лучше оставим Костика. Сам поведу машину, знаешь, я вполне нормально себя чувствую, будто и не пил. Да и «гайцов» в полях точно нет…

– Поехали. Только туда и обратно. Без всяких приключений.

Юрка кивнул, подошел к брату и что-то быстро объяснил ему на повышенных тонах.

«Нет, пожалуй, военный – это не профессия. Это половая ориентация…» – вспомнилась мне забавная фраза их армейской комедии.

Может все же отговорить Юрку? А то он выпил и ему, видно, шлея под хвост попала… старую любовь вспомнил… Да нет, этого чертяку в жизни не переспоришь, особенно когда он под шафе.

– Я Костика озадачил,– ухмыльнулся Юра, когда мы направились к машине.– Он к нашему возвращению ухи сварит. А мы по быстренькому смотаемся туда и обратно…

– Только не гони сильно, – нахмурился я, и подумал, что и в пятнадцать, и в тридцать, и в пятьдесят – мы, по сути, остаемся все теми же пацанами…

Глава 2

Пока мы ехали по полю, я вспоминал, как много лет назад брат Витя катал меня здесь на мотоцикле. Он как раз закончил школу, и отец, как и обещал, купил брату новенький красный «Минск». Мне тогда было всего девять, и хотя Витя никогда сильно не разгонялся, порой казалось, что мы мчимся по грунтовой дороге вдоль колхозных полей с огромной скоростью. Я сидел сзади и крепко цеплялся за Витькину спину. Даже не знаю, почему брат так далеко отъезжал от города. Наверняка ему нравилось здесь: бескрайние поля, перелески, ерики… Однажды Витя признался, что предпочел бы лучше жить в маленькой деревушке или лучше на небольшом островке, затерянном в безбрежном океане. А города… они делают людей злыми и завистливыми… И чем больше город – тем жестче люди. Я тогда так и не понял, что он хотел сказать, да и честно говоря, мы с братом мало общались. Вите было со мной попросту неинтересно, все-таки разница в возрасте – восемь лет. Он уже без пяти минут студент педагогического института, а я еще сопливый октябренок, научившийся не так давно слаживать буквы в слова…

Я вздрогнул, когда мы поднялись на высокую плотину. И тут же попытался отогнать давние воспоминания. Дорога здесь оказалась неровная, а по обе стороны, в низине, еще стояла вода после половодья. Юрка, как и обещал, ехал медленно, внимательно поглядывая вперед.