Роман Соловьев - Братишка

– Пап, я бы тоже хотел в « Орленок». Никогда не был в пионерлагере.

Отец печально посмотрел на меня и вздохнул:

– Ну ты даешь, Сергей… мы же разговаривали с тобой месяц назад – ты категорически отказался от пионерлагеря. А теперь все места уже наверняка заняты…

– Саша, может и вправду попробуешь узнать через Профсоюз? – задумалась мама.– Если Сережка хочет в пионерлагерь – пускай едет. Тут недалеко и Витя присмотрит…

Это кто еще за кем присмотрит…

– Принципиально не стану ничего узнавать,– покачал головой отец.– На июнь и июль сейчас точно все места заняты. Если только в августе…

– Но обстоятельства ведь разные могут сложиться,– заупрямился я.– Кто-то приболел, кто-то изменил решение и решил не ехать… Зачем сразу все концы обрубать? Можно же разузнать про место в пионерлагере, если есть такая возможность?

Отец удивленно посмотрел на меня:

– Хорошо. Завтра узнаю. Но все же ты зря не хочешь в Новороссийск…

– Успею еще, пап. Хочется с ребятами пообщаться… ну знаешь, романтика. Пионерские костры, конкурсы, речевки… Это же такая память на всю жизнь…

– Молодец,– кивнул отец,– с таким энтузиазмом и запалом, наверное, станешь комсоргом, а там и до секретаря райкома дорастешь…

– А после от прораба до министра дорастешь…– улыбнулся я, вспомнив веселую песенку Высоцкого.

– О… – улыбнулся папа.– Серега начал слушать Владимира Семеновича…

Я серьезно посмотрел на отца:

– Кстати. Не будет через несколько лет никаких секретарей райкомов. И компартии тоже не будет…

Отец нахмурился:

– Что ты несешь, Сережа? С чего ты это вообще взял?

Ну и кто только меня за язык тянул?

– А это… Вадим Сафонов ночью на радиостанции «Голос Америки» услышал…

– Пусть он эту гадость зарубежную поменьше слушает… Уроды… пудрят людям мозги…

Отец вздохнул и присел на деревянный табурет. Мама сразу поставила на стол тарелку с горячим супом и тихо сказала:

– Сережа, не забывай про уроки..

Я вздохнул и направился в свою комнату.

В 1983 году, когда мы только въехали в «трешку» в новом микрорайоне «Черемушки», отец сразу разделил самую большую комнату пополам. Одну половинку – Витьке, а вторую мне. В моей комнатушке сразу бросались в глаза разноцветные обои с космическими кораблями и спутниками. Помню, я сам выбрал их в магазине. Возле окна стояла небольшая кровать, внизу притаились двухкилограммовые литые гантели. В углу красовался венгерский секретер из ореха, с откидным столиком. Очень популярная модель в восьмидесятые, для экономии места в небольших советских квартирах. На маленькой прикроватной тумбочке стояли мои главные драгоценности: кассетный магнитофон «Электроника» и приемник «Океан», с которого я записывал понравившиеся композиции на магнитофон. Над кроватью висели две коричневые деревянные полочки. В одной лежали аудиокассеты, а во второй любимые книги детства: «Том Сойер» Марка Твена, «Водители Фрегатов» Николая Чуковского, и почти все книжки Жюля Верна.

Я бережно открыл «Пятнадцатилетнего капитана» и проверил на предпоследней странице свою первую заначку, целых двенадцать рублей.

В прихожей приоткрылась дверь и я сразу услышал голос Вити:

– Мам, не поехали мы к Максимовым. Тетя Галя приболела, с температурой лежит…

Я вышел из комнаты и застыл, увидев брата.

Лицом он напоминал маму, такой же круглолицый, со слегка вздернутым носиком. К тому же брат с пятнадцати лет носил очки, и они придавали ему несколько серьезный академичный вид. Но фигуру Витя точно унаследовал отцовскую, такой же крепкий и сбитый, как сжатая пружина. Да и ростом его природа совсем не обделила.

– Привет, братишка! – подмигнул Витька.

Я подошел, пожал руку и обнял брата за плечи.

Витя, родной мой братишка…

– Серега… ты будто меня целый год не видел…– рассмеялся Витя.– Кстати, ты записал мне «Братец Луи» на кассету?

– Ты же попсу не очень любишь…

– Я люблю, когда музыка хорошая. Пойдем-ка, Серега, разговор есть…

– Витя, ты обедать будешь? – выглянула мама из кухни.

– Не… я у Лены покушал…

Мы зашли в комнату брата. Мне даже не верилось. Вот он. Витька мой, Витюшка… Братишка… Хотелось его всего пощупать, обнять, провести ладонями по непослушным вихрам…

– Серега, твои уроки по математике и русскому я сделал. Тебе осталось только переписать.

– Спасибо…– растерялся я.

Брат внимательно посмотрел на меня:

– Сереж, мне деньги очень нужны. Я знаю, у тебя есть сбережения. Обязательно верну через неделю.