Наталья Александрова - Амулет Великого Слона

И всем этим он обязан своему верному ассегаю и тем ветеранам, которые парадным маршем проходят перед ним.

И еще… еще священному амулету, который передал ему человек железа.

Чака сунул руку под полу своего парадного плаща, чтобы прикоснуться к этому амулету и почувствовать исходящую от него дружелюбную, светлую мощь.

Позади императора, среди приближенных и военачальников, стоял его племянник У-Мдиви, сын сводного брата Чаки, внук вождя зулусов Сензангаконы. Он смотрел на Чаку с презрением и ненавистью. Этот выскочка, думал он о Чаке, этот незаконный сын вождя, силой занял престол предков… да, он расширил владения племени, если честно признаться, намного расширил, но это ничуть его не оправдывает. Он не уважает традиции предков, не уважает колдунов, а самое главное – приближает к себе таких же, как он сам, выскочек без роду и племени. А людей достойных, людей, в чьих жилах течет настоящая королевская кровь, – таких как он, У-Мдиви, – он обходит стороной…

Ничего, несколько знатных юношей сговорились сегодня ночью пробраться в шатер Чаки и убить его. Тогда он, У-Мдиви, станет королем, и для него наступит другая, счастливая жизнь… Самое главное – перед этим украсть тот амулет, который император хранит как зеницу ока. Говорят, этот амулет имеет огромную силу…

– Опять опаздываешь! – Самсоныч, как всегда, подошел незаметно, ступая в мягких тапочках.

– Извини, пробки, – привычно отговорилась Ася, – да всего-то на десять минут…

В зеркале она видела, что он зыркнул сердито, но не обратила внимания. Ворчит старик, да и ладно.

Она привычно распустила волосы и накрасила губы яркой помадой, вдела в уши серьги – не ту дешевку, что дал в свое время Самсоныч, а свои, настоящие, подарок Симоны.

С того времени как она вернулась, прошло полтора месяца. Когда она переступила порог ресторана, Самсоныч так обрадовался, что не сумел этого скрыть. И принял ее на работу без слова. За это время Ася на деньги, привезенные из Парижа, успела отремонтировать разоренную кухню (за рабочими надзирал бомж Панфилыч, они наглухо заделали тайный ход на чердак и вообще убрали холодильный шкаф).

Еще Ася купила машину – подержанный «Опель», нужно же как-то ездить с работы ночью. И даже успела уже получить права. В самом деле, она не может зависеть теперь от Жана, она с ним теперь и двух слов не скажет. Жан сидел у себя на кухне тише воды ниже травы и даже, кажется, перестал бегать по бабам. Возможно, подействовало чудодейственное средство господина М-Бала…

Жизнь потихоньку входила в прежнюю колею, и скоро Ася стала воспринимать все, случившееся с ней, как чудесный цветной сон. Красиво, конечно, увлекательно, но неправдоподобно.

Сегодня был обычный вечер, и публика потихоньку заполняла зал. Были старые знакомые – чернокожие студенты из африканских стран, случайные туристы, местные любители африканской кухни. А в углу сидела компания мужчин. Случайные люди, в первый раз тут, экзотики захотелось.

Они уже прилично выпили, и один тип, из тех, кто пьяный не добреет, а наливается тяжелой злостью, сидел весь красный и искал предлога поскандалить.

Ася умела обращаться с любыми клиентами, поэтому держалась спокойно.

– Эй ты! – орал красномордый тип. – Долго нам нашу зебру ждать? Сколько можно!

– Через две минуты все будет готово, – сказала Ася, проходя мимо.

Тип заворчал что-то недовольно. В дверях зала показался Самсоныч, очевидно, его вызвал бармен, который слегка опасался подвыпившей компании. Ася принесла поднос с заказанной едой.

– Приятного аппетита, – улыбнулась она.

Красномордый нарочно уронил вилку, а когда она нагнулась, чтобы поднять, шлепнул ее по попе.

– Не надо, – тихо сказала Ася, – не надо этого…

Сосед красномордого, не такой пьяный, почувствовал что-то в ее голосе и потянул своего товарища за рукав.

– Да отстань ты! – Красномордый выдернул руку и сам же опрокинул тарелку.

Его брюки залил густой соус.

– Ах ты! – Он вскочил с места и пустил забористым матом. – Да ты мне сейчас все вылижешь, сука черномазая!

Самсоныч, не торопясь, двинулся через притихший зал к скандальному столу. Ася посмотрела на разбушевавшегося клиента, лицо которого из просто красного стало уже вовсе багровым, бросила поднос на пол и выпрямила спину. И подняла голову, став выше ростом, и разразилась длинной фразой на языке банту, которому обучилась за несколько дней своего пребывания в Африке.