Наталья Александрова - Амулет Великого Слона

– А? Что? Здравия желаю, товарищ майор! – вскрикнул спросонья Сидорчук, вскочив со стула.

Тут он окончательно проснулся, узнал приятеля и замотал головой, как будто вытряхивая из ушей остатки сна.

– Это ты, что ли, Колян? А я испугался, мне померещилось, что начальник пришел!

– Спать не надо на посту, тогда и не будут кошмары сниться. На посту положено бдеть и строго соблюдать устав.

– А ты что пришел-то?

– А тут к тебе ночью задержанного привезли. Индюков, он же Толстый Вовчик. Так вот, мне с ним поболтать нужно. Кое-какие важные вопросы нужно задать.

– А тебя что, в следственную перевели? – завистливо спросил Сидорчук.

– Не то чтобы перевели, но шанс имеется, – с загадочным видом ответил Николай. – Особенно если мне его удастся разговорить…

– Ух ты! Везет же некоторым.

– Короче, в какой он камере?

– Вообще-то в четвертой, но ты же знаешь, Колян, – без приказа не положено.

– Серый, мы же с тобой старые кореша! Я же говорю: если сумею его разговорить, мне повышение светит!

– Ладно, дружба есть дружба. – Сидорчук взял со стола связку ключей и пошел по коридору.

– Вот она, четвертая камера. – Он остановился перед железной дверью, выкрашенной унылой темно-зеленой краской. – Только если что… я ничего не знаю.

– Не знаешь, не знаешь, – успокоил его приятель.

Сидорчук вставил ключ в скважину, повернул, с тяжелым скрипом открыл дверь и отступил в сторону:

– Пожалуйста, твой Индюков! Когда поговоришь – стукни в дверь, я открою.

Соловьев шагнул в камеру… и тут же попятился.

– Матерь Божья… – проговорил он неожиданно севшим, как от простуды, голосом.

– Что такое? – забеспокоился Сидорчук.

– А ты сам-то посмотри…

Сидорчук заглянул в камеру и проговорил то же самое, что перед этим Николай.

Заключенный Индюков, он же Толстый Вовчик, сидел на табурете лицом к двери, привалившись спиной к стене камеры. Он широко улыбался, но улыбка у него была странная.

Если хорошо приглядеться, можно было понять, что эта улыбка находится как бы не на своем месте. А если приглядеться еще лучше – становилось ясно, что никакая это не улыбка, а перерезанное от уха до уха горло.

– Матерь Божья! – повторил Николай и повернулся к Сидорчуку: – Серый, к нему кто-нибудь заходил?

– Никто, – ответил Сидорчук очень тихо. – Как привезли его сюда ночью, так никто сюда и не заходил. И дверь была заперта – ты ведь сам видел.

– Видел… – подтвердил Николай, – а только что же это делается… И во что же это я влип по самое не могу…

– Ты влип? – высоким срывающимся голосом заговорил Сидорчук. – Да ты-то тут при чем? Это мне начальство сейчас вставит такую клизму! Такую клизму, что из ушей польется!

– Серый… – Николай был очень серьезен, – ты меня знаешь, трепаться я не стану. Но ты уверен, что ночью никто сюда не входил?

– Сам посуди, – Сидорчук заговорил тихо, – входная дверь была закрыта, так? И камера заперта, так?

– Все так, – согласился Соловьев, – но ведь не сам же он себе горло перерезал? И главное – чем? Орудия преступления никакого рядом нет. Ты, может, заснул?

– Ага, заснул. И во сне все двери открыл и его прирезал, – согласился Сидорчук, – а потом нож выбросил и дальше спать лег. Ты, Колян, в уме? Как такое может быть?

– Мистика какая-то, – растерянно пробормотал Николай, – зомби-хоррор…

– Вот я и говорю, – уныло закончил Сидорчук, – начальство меня по стенке размажет…

Сергей Константинович Павлинов сидел на скамейке в тихом сквере недалеко от своего дома. Кроме него, в сквере было несколько жизнерадостных разговорчивых старушек и две-три молодые мамаши с колясками. Погода стояла хорошая, можно сказать, удивительно хорошая для осени в нашем промозглом городе, и эти немногочисленные люди наслаждались последними лучами осеннего солнышка.

Со стороны можно было подумать, что Сергей Константинович тоже наслаждается прощальной улыбкой давно минувшего лета. Он сидел, подставив лицо солнцу и полузакрыв глаза. Но в душе у него не было места простым человеческим радостям.

Сергей Константинович страдал.

Он всегда знал, что за все в этой жизни приходится платить, но не думал, что плата за незначительное повышение уровня жизни будет такой высокой.

Алексей Леонидович, специалист по антеннам, всего лишь консультировал какую-то солидную коммерческую фирму, занимающуюся спутниковой связью. В этом не было ничего противозаконного или аморального.

Людмила Оскаровна, специалист по жукам-древоточцам, обследовала подлежащие ремонту и восстановлению дома, тем самым способствуя сохранению культурных ценностей.