Надежда Зотова - Месть Лауры Майнгрэв

Они расцеловались еще раз, и Лаура распрощалась.

Она решила дождаться среды, прежде чем сделать окончательные выводы, и постаралась переключиться на Томми.

Здесь ее ждет масса забот. Она прекрасно знала, за что она взялась. Томми бузотер и лодырь, и если ей придется даже водить его за ручку, чтобы выучить, она будет делать это. Она не пожалеет ни денег, ни времени, как если бы он был ее родным сыном. Если бы этот мальчишка знал, как она завидует ему. С ней никто никогда не нянчился! Она пробивалась сама, своим трудом, своим умом, ошибаясь, спотыкаясь, но поднимаясь и шагая вперед.

Лаура была готова ко всем грязным сплетням, которые могли возникнуть по поводу ее и Томми. Это совершенно не волновало ее. Главное, не дать мальчишке сорваться и бросить все, что она с таким трудом налаживала для него.

Рой, конечно, с его длинным языком не преминет раззвонить обо всем. Он, наверняка, будет отпускать сальные шуточки по ее адресу, то ли из-за зависти, то ли по привычке. А иначе чем же он будет регулярно блистать среди других таких же, как он.

Лаура решила держать Роя подальше, но вовсе не потому, что боялась его едкого циничного языка, с этим она бы справилась легко. Просто Рой мог плохо повлиять на Томми, а с ним и без того была куча проблем.

Она заключила контракт с профессором на год. Это будет стоить ей кругленькую сумму. Правда, Крафт не то, что эти новомодные профессора, качающие из новичков деньги, пока они на плаву. Крафт делает настоящих звезд, а это стоит времени и большого труда. Томми же привык получать все быстро и сразу, не думая, что будет впереди, и у него совсем нет терпения.

Профессор Крафт довольно потер руки. Безусловно, у мальчишки чудесный голос. Хорошо, что Лаура вовремя выловила его из этого ужасного дешевого шоу. Там он просто испортил бы голос, кривляясь и хрипя на своих пошленьких песенках, а здесь он сделает его настоящим певцом, с прекрасным оперным голосом, и мальчишка пойдет в гору. В этом профессор не сомневался.

Как педагог он был требовательным и жестким. И именно это было на руку в отношении Томми. Старик сразу почувствовал его распущенность и железной хваткой вцепился в него. Лаура щедро платила ему, и Крафт добросовестно отрабатывал свои деньги.

Он составил Томми режим дня, диету и строго следил, чтобы все исполнялось точь в точь. Парень просто взвыл от тех железных тисков, в которых оказался. Но ни Лаура, ни профессор даже и не думали смягчаться.

Нудные занятия сольфеджио и гаммы доводили Томми до бешенства. Он орал, устраивал профессору Крафту скандалы, отказывался идти на занятия, но старик и Лаура упрямо волокли его к роялю и, где уговорами, где угрозами, а где и поощрениями, неизменно заставляли его заниматься.

Томми отрезали от всех его прошлых друзей и подружек. Его постепенно готовили к новой жизни. Лаура потихоньку приучала его к хорошим манерам и гасила все его уличные выходки самым решительным образом. Однако это удавалось с трудом. То, что Томми впитал в себя с детства и от своих дружков, то и дело выявлялось в нем с такой яркой выпуклостью, что у Лауры опускались руки. Речь Томми изобиловала такими оборотами, что Лаура, холодея внутри, едва сдерживала себя, чтобы не ударить его по лицу. Его приблатненный жаргон вызывал у нее брезгливое чувство отвращения и омерзения, и он часто выводил ее из себя, намерено провоцируя конфликты.

Но старый Крафт был невозмутим. Он педантично шкодил своего ученика, не обращая никакого внимания на его выходки, и отчаянно лупил его дирижерской палочкой по голове за лень.

Однажды обозленный Томии хотел дать ему сдачи, но старик так злобно посмотрел на него, что парню стало не по себе. Профессор зашипел на него, как змей, и так хватил своего ученика линейкой по щеке, что тот взвыл от боли. А на щеке еще долгое время краснел и синел вздувшийся рубец.

Лаура, узнав об этом, лишила его всех лакомств и на неделю заперла в квартире. Без телефона, без общения, без телевизора и радио, предоставленный сам себе, Томми готов был повеситься от скуки. И чтобы хоть как-то скоротать время, начал заниматься. Это принесло свои плоды.

Профессор был так доволен, что тут же сообщил Лауре о пользе его затворничества и даже похлопотал о его поощрении. Лаура смягчилась и завалила Томми всякой вкуснятиной, приобщив к ней все блага цивилизации.

Томми ликовал. Он считал, что все это он заработал честно и принял без благодарности, как должное за его старания. Лаура посещала его почти ежедневно, она живо интересовалась им, и постепенно Томми привык к ней. Она стала ему необходимой, и он частенько ловил себя на мысли, что она ему нравится. Его молодое тело изнывало от одиночества, а он по-прежнему нудно выпевал гаммы и зубрил сольфеджио. Он тосковал по бывшим подружкам, но Лаура упрямо не отпускала его.