Игорь Соколов - Мажор. Умереть, чтобы родиться

– Ты думаешь, я это хотел от тебя услышать? – неприязненно осведомился Игорь.

– Смысл повторять то, что ты уже знаешь? Это не была авария.

– Смысл в том, чтобы теперь объяснить, почему мама поступила именно так, – с нажимом сказал Игорь.

– А я и сейчас не могу это объяснить, – упрямо ответил отец. – Тогда она не оставила записки.

Тяжело поднявшись из кресла, он подошел к столику у стены, налил себе минеральной воды и осушил стакан залпом.

– У нас тяжелые времена были, – снова заговорил он, не глядя на сына. – Девяностые. Знакомых убивали. Пресс. Стресс. Я на нервах. Дома не бываю. Недоглядел. Вернулся домой ночью… Она в ванной.

– А где был я? В тот день?

– В доме. За городом. Там лучше охрана была.

– Тут написано, что было подозрение в убийстве – Игорь кивнул на бумаги.

– Так всегда бывает, когда нет записки… Потом разобрались. Она устала жить в страхе за меня и тебя. Я не уследил.

Стиснув зубы и коротко взглянув на отца с недоверием, Игорь круто развернулся и пошел к двери.

– Игорь! – крикнул отец.

Сын остановился, молча вернулся, собрал со стола ксерокопии документов и снова пошел к выходу из кабинета.

– Нет моей вины, – попытался остановить его отец.

– Ты слишком часто это повторяешь, – не поворачиваясь, ответил Игорь и вышел, хлопнув дверью.

Солнце поднималось лениво и неохотно над притихшими березками. Игорю вспомнилось, что он где-то читал когда-то или слышал, что на кладбищах всегда стоит удивительная тишина и присутствует ощущение покоя. Сколько он тут сидел? Приехал ночью, но во сколько… Игорь закашлялся и зябко поежился. Хмель выходил, а вместо него в тело входил озноб. Бутылка коньяка так и не помогла. Мама смотрела на него с дорогого памятника странным взглядом, в котором не было тепла, и со странной улыбкой, в которой не было веселья.

И вдруг в вязкой кладбищенской тишине послышались шаги и приглушенный кашель. Игорь повернул голову и увидел отца, идущего к нему между могилками. Позади маячили двое охранников.

– Я тебе звонил. Ты выключил телефон? – сказал отец, подходя и глядя на пустую бутылку из-под коньяка, пластиковый стаканчик. – Ты тут всю ночь был?

Игорь молчал. Отец опустился рядом с ним на лавочку.

– Ты все, что у меня есть. Когда мамы не стало… Через месяц я потерял все. Остался ты и чемодан твоих вещей.

– Я помню, – разлепил наконец Игорь губы.

– Я все начал сначала. Для тебя. Хотел, чтобы у тебя все было.

– Все у меня уже не могло быть. Мамы бы у меня уже не было. И не стало отца, который был все время в работе.

– Я тоже не спал, сын. Тоже думал. То, что ты такой, – моя вина тоже. Много времени упущено, но оно еще осталось. Мы должны быть больше вместе. Увольняйся из ментовки. Если надо – я позвоню…

– Нет, – отрезал Игорь.

– Что значит нет? – недоуменно спросил отец.

– Нет. Я останусь там.

– Мне назло? – нахмурился отец. – Не злись. Я тоже погорячился.

– Ты про судьбу говорил вечером? А ведь это похоже на судьбу. Что я попал туда, что нашел это дело. Значит, кому-то надо, чтобы я узнал всю правду.

– Я сказал тебе всю правду.

– Памятью мамы клянусь, – поднимаясь на ноги и глядя на фотографию, заявил Игорь. – Я узнаю всю правду.

– Ты слышишь меня? Я тебе сказал всю правду.

– Еще вчера я думал, что правда в том, что она разбилась на машине.

– Ты меня в чем-то обвиняешь? – угрюмо спросил отец.

– А ты уверен, что сам знаешь правду? – тихо спросил Игорь и пошел от могилы.

– Игорь! Сын! – крикнул ему вслед отец. – Тебе там все равно не дадут теперь работать!

Родионова сидела в кабинете начальника РОВД и ждала, что вот-вот все закончится. Что тяжкий груз свалится с плеч. Пусть хоть какой ценой, но уже свалился бы. Не тяготил. Королев и Аверьянов сидели и смирно смотрели в стену напротив. Эти просто ждали окончания совещания и возможности вернуться и заняться делами, которых накопилось многовато.

Наконец Пряников закончил читать документы и посмотрел на подчиненных.

– Основываясь на показаниях гражданина Рыбакова… Теперь табельное было не утеряно, а похищено. В общем, будут наложены следующие дисциплинарные взыскания. Капитан Родионова – неполное служебное соответствие. Старший лейтенант Королев – строгий выговор.

– Товарищ подполковник, разрешите… – начал было Королев, но рука подполковника с силой припечатала листы бумаги к столу:

– Ничего не разрешаю! Она твой начальник, она тебя покрывала, с нее спрос больше. Больше ни слова об этом.