Ирина Градова - Сколько стоит твоя смерть

В обратный путь мы с Андрэ отправились ближе к вечеру. Спеша по лесу к оставленной машине, я внезапно услышала шаги за спиной. Они были мягкими, ступали явно босыми ногами, но ветки все равно скрипели: наш преследователь не пытался скрываться. Обернувшись, я увидела паренька лет восьми. Он стоял на одной ноге, поджав другую, словно маленькая грустная цапля, и держался рукой за ствол тонкого деревца.

– Ты бежал за нами? – спросила я, делая шаг навстречу. Андрэ тоже приблизился и перевел вопрос. Ребенок облизнул пересохшие губы и кивнул.

– Зачем?

Он снова облизнулся и что-то ответил, переводя взгляд с меня на Андрэ и обратно, не зная, кому правильнее адресовать свою речь.

– Он говорит, что видел, как убивали Радуку, – тихо сказал гид, выслушав мальчика.

– Что?!

Мальчик снова заговорил, и Андрэ перевел:

– Он ловил лемура на продажу туристам… Между прочим, этого делать нельзя! – сам себя перебив, добавил гид, но потом вернулся к теме: – Стемнело, и он слегка заблудился, а когда вышел к дороге, увидел машину Радуку Ивана. Она съехала на обочину и стояла криво, как будто произошла авария.

– Потом, – продолжал ребенок, – я услышал голоса и пошел к деревьям, откуда они доносились. На поляне стояли несколько человек в пятнистой одежде…

– В камуфляже, – пробормотала я себе под нос. – Это были военные?

Гид перевел, и мальчик кивнул.

– Они поставили Радуку на колени. Один удерживал его на земле, а другой, видимо, главный, задавал вопросы.

– Что он хотел знать? – спросила я.

Паренек пожал худенькими плечами.

– Он не понял, – перевел Андрэ. – Они говорили на иностранном языке.

– По-французски?

– Нет, он знает, как звучит французская речь. Это был другой язык.

– Может, они говорили по-арабски? – предположила я. – Если это террористы, как утверждают в полиции и российском посольстве, то, может, это не местные, а приезжие?

– Это не были малагасийцы, – продолжал переводить слова мальчика мой гид. – Белые люди.

– Белые?

– Европейской внешности, – подтвердил Андрэ и посмотрел на меня, сам удивившись тому, что перевел. – Европейцы в камуфляже с автоматами – на Мадагаскаре ?!

– Хорошо, что было потом?

– Они долго допрашивали Радуку, а он, кажется, отвечал не то, что им хотелось… Главный кивнул тому, кто удерживал Радуку, и тот… он выстрелил Радуку в затылок!

Я видела фотографии из дела, но теперь, после рассказа мальчика, все представилось мне так живо и жутко, что тело покрылось гусиной кожей, несмотря на жару.

– Кто еще знает о том, что ты видел, малыш? – спросила я, присев на корточки перед мальчуганом. Его круглые глаза испуганно вращались, словно на шарнирах, и он по-прежнему стоял на одной ноге, поджав другую.

– Никто, – перевел ответ Андрэ. – Он никому не рассказывал, потому что боялся. И сейчас не хотел говорить, но Радуку был хорошим человеком, а вы – друг Радуку, и он подумал, что кто-то должен знать, что случилось.

– Ты молодец, – сказала я, беря мозолистую ладошку в свою руку и пожимая ее. – Ты правильно поступил, но никому больше не рассказывай об увиденном, хорошо?

Мальчик энергично закивал, когда гид перевел мою просьбу. На его пухлом личике отразилось облегчение: очевидно, его долго мучило это жуткое знание, и теперь, переложив его на плечи другого, взрослого и более сильного, ребенок успокоился.

Отправив малыша обратно в деревню, мы с Андрэ поспешили к машине. Подозреваю, он уже не раз пожалел, что связался со мной, и завтра мне придется озаботиться поисками другого компаньона! Ну, дело житейское: в конце концов, никто не обязан рисковать, зарабатывая на хлеб насущный, а все указывало на то, что дело приобретает опасный оборот, и я сама не знала, стоит ли продолжать. От немедленного отъезда меня удерживали две вещи. Во-первых, если не я, то никто другой не станет расследовать гибель Ивана, а это несправедливо. И во-вторых, есть маленькая деревня в лесу, где по неизвестной причине умирают люди. По крайней мере следовало сообщить властям, чтобы они приняли меры, ведь Иван так и не успел этого сделать, иначе в деревню давно прислали бы врачей. Организовали бы санитарный кордон, чтобы никто не мог прийти в деревню и покинуть ее, рискуя распространить заболевание… Если, конечно, проблема в этом. Я от души надеялась, что причиной смертей стал какой-то яд – тогда всего-то и потребуется, что выявить его источник и ограничить соприкосновение с ним людей. Но чутье подсказывало, что малой кровью здесь не обойдется: она уже пролилась, и это была кровь Ивана.