Делла Сванхольм - Любовь тасманийской волчицы

«А разве такие разговоры когда-нибудь бывают вовремя»? – пронеслось у него в голове. Кристиан горько усмехнулся.

Он так глубоко погрузился в свои тяжелые мучительные переживания, что не заметил, как Лотта подошла к скамейке.

– Привет, Кристиан, – натянуто улыбнулась она. Но не чмокнула его в щеку, как обычно. А просто опустилась на скамейку рядом.

Лотта была типичной датчанкой: рослой, светловолосой, с голубыми глазами, с атлетической фигурой, свидетельствующей о ежедневных занятиях спортом и о том, что она предпочитает велосипед всем другим видам транспорта. Как обычно, она была одета в джинсы, легкую куртку и кроссовки.

– Что случилось, к чему такая спешка? – вырвалось у Кристиана. Он внимательно всмотрелся в ее лицо. Странно… Лотта выглядела необычно бледной и точно измученной. – И где твой знаменитый здоровый румянец?

Лотта, казалось, не слышала его вопросов.

– Нам надо серьезно поговорить, – тихо произнесла она и замолчала.

«Значит, дело пойдет о женитьбе, – напрягся Кристиан. – Ох, как некстати! Сейчас она скажет про Мраморную церковь и про то, что мы должны заранее выбрать дату…»

Юноша взял ее руки в свои, пытаясь этим жестом успокоить Лотту, которую явно что-то тяготило. В этот теплый вечер руки девушки казались особенно холодными.

– Не трогай меня, – вдруг взорвалась она и вырвала свои руки. – Не прикасайся ко мне!

Кристиан Расмуссен понял, что внешнее спокойствие девушки обманчиво – она на грани истерики.

– В чем дело, Лотта? – с трудом стараясь говорить спокойно, спросил Кристиан.

– Дело в том, что я… я ухожу от тебя к другому человеку, – прошептала Лотта, и на глазах ее показались слезы.

В воздухе повисла тишина. Но впечатление было такое, словно над головой Кристиана неожиданно грянул раскат грома.

– Понимаю, – протянул Кристиан. – То есть ничего не понимаю.

Он был готов к любому повороту разговора, но только не к такому. У него перехватило дыхание, он вдруг ощутил странную холодную пустоту возле самого сердца. Так тяжело собраться и найти хоть какие-то слова… С трудом сглотнув ком, застрявший в горле, он глухо произнес:

– Хотя, если ты его любишь, я постараюсь… В общем, если ты полюбила хорошего парня, то что я могу сказать? В чем упрекнуть тебя? – Он на секунду замялся. Сказать или не сказать ей о Маргарет? Кровь стучала у него в висках, приливала к лицу, унося с собой остатки здравого смысла.

– Я ведь тоже встретил другую и влюбился в нее, – выдохнул наконец Расмуссен. – Не думал, что так бывает, но это случилось. Так что, наверное, все-таки хорошо, что этот трудный для нас обоих разговор состоялся. Верно, Лотта? – Он осторожно посмотрел на свою уже бывшую возлюбленную.

– У тебя – новый парень, у меня – новая девушка. – Он слегка прищурил свои голубые глаза, на губах его появилась слабая улыбка. – Но мы можем остаться друзьями, если ты захочешь…

– Какой парень? – Лотта посмотрела на него, как на сумасшедшего. – Я ухожу… к Ютте Шмидт!

Глаза Кристиана расширились, лицо побледнело.

– Это та модная дизайнерша, которая баснословно разбогатела, обставляя дома арабских шейхов? – выдавил он.

Лотта кивнула:

– Да, она предложила мне место в своем дизайнерском бюро. И мы через неделю вылетаем с ней в Саудовскую Аравию.

– Конечно, я тебя понимаю. Ты мечтала сделать карьеру, но, Лотта… ведь говорят, что Ютта Шмидт любит молоденьких девочек. А ты… ты… У тебя же все в порядке. Ты не относишься к… – растерялся Кристиан, не в силах вымолвить того слова, которое само просилось на язык.

– Слава Богу, в Дании такой проблемы не существует, – жестко проговорила Лотта. Она явно взяла себя в руки. – У нас разрешены официальные браки всех гомосексуальных пар – как мужских, так и женских. И трансгендеров. А кто выступает против этого, тот ретроград и неполиткорректный человек. – Она усмехнулась. – Да, ты прав, я – не лесбиянка. Хотя… немного похожа внешне на некоторых из них. И если немного изменить прическу и чуть по-иному пользоваться косметикой.. – Она взмахнула рукой. – Ладно, речь не об этом! Просто я очень хочу сделать карьеру в дизайне. И сделаю ее – чего бы мне это ни стоило! К тому же я стану знаменитой и весьма богатой. Так обещала мне Ютта. – Она с вызовом посмотрела на Кристиана. – А что может дать брак с тобой? Да практически ничего. А с Юттой я завоюю мир. Обо мне будут писать газеты. Мои фото будут украшать гламурные журналы. Да и вообще… – Ее глаза расширились. Она явно видела себя уже в сиянии лучей славы, известной на весь мир – или по крайней мере на его значительную часть.