Анна и Сергей Литвиновы: Десять стрел для одной

Дима не верил в предсказания.

И тем более не верил Черемисовой. Слепоглухая уже пыталась пустить его по ложному следу. С легкостью оговорила бросившего ее Ивана Ивановича. Лихо врала, что у Маргариты единственный любовник – работа. Да и сегодня она спасала дочь. Тут в отчаянии что угодно предскажешь.

Однако слово «Санторини» могло и вправду оказаться ключевым.

Потому что Полуянов прекрасно помнил, когда его слышал.

Совсем недавно, вчера днем, когда отравили Митрофанову, он звонил ее сестре Анжелике. И та ответила, что находится на сем прекраснейшем островке. Пьет с раннего утра кампари вперемешку с шампанским. Голос возбужденный. Веселый до неестественности. Его тогда еще резануло. Не то, что спиртное употребляет с утра (это у богачей дело обычное). Смутили гудки, бившие в ухо, прежде чем дамочка взяла трубку. Были они нашенские, обычные. А не объемные, как в роуминге. Но тогда Дима этому факту значения не придал. Увлекся теорией, что Надю отравила Маргарита.

Но сейчас у него оставалась единственная подозреваемая. Анжелика Рыбакова.

Нотариус сообщил Наде: ее сводная сестра за ровней себе – таким же студентом – и года замужем не продержалась. Выгнала парня, начала себе выгодную партию искать. И нашла. Петр Покладин, олигарх, номер такой-то в списке «Форбс». Богата до умопомрачения, дачка на Новой Риге для нее мелочь, стоимость дизайнерской шиншилловой шубки. Но так ли это на самом деле?

Чужую жизнь за пару часов рентгеном не просветишь, особенно с его невеликими возможностями. Но выяснить, действительно ли Анжелика сейчас находится на Санторини, Дима мог.

Анжелике очень нравилось, что в бизнес-классе стюардессы стоят на коленях. То есть не совсем на коленях, на корточках, но тоже очень приятно. Когда летала с Петром, правда, всегда получалось, что небесные стервочки вокруг мужа кружатся. «Какого желаете шампанского? Принести вам еще икры?» А ей доставались только жалкие объедки внимания. Стюардессы (как официантки, портье, горничные и прочий сброд) безошибочно определяли, кто в паре заказывает музыку. А Петр их отношения с самого начала определил: «Я в семье главный. Спорить не смей». Похлопал по попе и заверил:

– Пока при мне, всегда будешь в шоколаде.

Шоколад, правда, получался весьма относительным. Адвокат Петра сразу подсунул ей брачный контракт. Согласно которому Анжелика имела право пользоваться всей недвижимостью мужа. И кататься на машинах супруга. На том бонусы и кончались. Она ездила с мужем на модные курорты – но делала лишь то, что желал Петр. Он в казино – она рядом, давится дымом. Супруг возжелал учиться кайтингу – сиди на берегу и смотри. Бриллиантов ей Петр не дарил, обходился безделушками от «Тиффани». А тряпки (даже самые брендовые) капиталом никак не назвать.

Анжелика уже готовилась поднять бунт, но сделать этого не успела. Надоела Петру раньше.

Сам супруг мараться, выяснять отношения не стал. Прислал к Анжелике юриста. С подписанным заявлением на развод.

Законная жена пыталась в качестве отступных хотя бы квартирку в столице выбить – и того не вышло. Пришлось довольствоваться грошами: пять тысяч евро в месяц. И если новое замужество, стипендии немедленно крышка.

Ух и бесилась же Анжелика! Хотя кого винить? Только себя. Надо было или бо́льшего лопушка выбирать, или еще до свадьбы на нормальном брачном контракте настаивать. А она понадеялась, что будет из Петра (с виду простоватый, деревенский купчина) веревки вить. Как из студентика, за которым первый раз замужем была.

Вот и сиди теперь у разбитого корыта. Всего капитала – жалкие ежемесячные пять штук, да панельная «двушка», что отец ей еще давно отписал.

Но по зрелом размышлении жаловаться на судьбину Анжелика не стала. Никому. Даже папочке. Смысл признавать, что тебя развели, как последнюю из лохушек? Да и мало радости, когда тебе – неудачнице – все, кому не лень, начнут кости перемывать.

В убогой наследственной квартирке Анжелика после развода появилась только однажды. Оставила там четыре чемодана с зимними вещами – и улетела в Италию. Одна из подружек сидела на Сицилии замужем за местным графом и ужасно скучала. Анжелика наврала ей, что Петр получил государственный контракт и просто отчаянно занят. Подруга не стала расспрашивать о деталях. С восторгом предоставила кров, стол, одну из горничных и место на яхте. Старенький граф не возражал.

Поначалу Анжелике казалось – без Петра даже лучше. Не надо подлаживаться, вечно оправдываться, постоянно придумывать, как бы раскочегарить маломощный мужнин член. Ее вкусно кормили, возили в оперу, брали с собой на все вечеринки. Но однажды она, спускаясь к ужину, чуть задержалась на лестнице и услышала, как граф спрашивает жену: «Когда уедет твоя бездомная?»