Наталья Александрова - Портрет Кровавой графини

Надежда не удержалась от вопроса:

– И как она относилась к его многочисленным подругам?

– Насколько я понял, никаких подруг у него не было. Покойный вообще не интересовался женщинами, а слухи о его многочисленных романах распространяла сама жена. В целях рекламы. Эти слухи подогревали интерес к певцу несовершеннолетних поклонниц. Кстати, никакая акула его, разумеется, не съела – он умер от банального цирроза печени. Но мы с вами отвлекаемся…

– Извините!

– Итак, когда я осторожно завел разговор о покупке злосчастного портрета, вдова проявила к моему предложению интерес. И о цене мы довольно быстро договорились. Вообще, в первый раз она произвела на меня впечатление разумного и делового человека…

– Только в первый? – уточнила Надежда.

– Именно! – Антиквар внимательно взглянул на Надежду. – Вы задаете правильные вопросы.

– Что же было дальше?

– Я связался с Константином Михайловичем, сообщил ему, что сделка практически заключена, и попросил подготовить деньги. Он очень обрадовался – буквально как приговоренный к казни, которому в последний день сообщили о помиловании. Однако на вторую встречу, где мы должны были подписать документы, наследница не явилась, а когда я позвонил ей, она уже не произвела на меня такого хорошего впечатления, как при первой встрече. Она мялась, юлила и явно нервничала. Я припер ее к стенке и буквально вырвал у нее признание – у нас появился конкурент, желающий приобрести портрет Кровавой графини. Его имени вдова не назвала. Как я ни настаивал, стояла насмерть. Но из ее слов я все же понял, что этот человек – не обычный коллекционер и что портрет Кровавой графини нужен ему для каких-то особых целей. «Но мы с вами уже договорились!» – сказал я. «Он сделал мне более выгодное предложение». Я попытался переубедить вдову, говорил, что так не поступают, что мы с ней обо всем условились, но она меня почти не слушала. Тогда я подумал, что все эти разговоры – обычная попытка поднять цену, и спросил, сколько ей предложил конкурент – мол, мы предложим больше. Она снова стала юлить, чувствовалось, что жадность борется с каким-то другим чувством – может быть, страхом. Однако я вспомнил, с какой настойчивостью Константин просил меня вернуть портрет, и предложил наследнице новую цену, в полтора раза выше прежней. И она снова отказалась. Тогда я попросил ее немного подождать с окончательным решением и снова связался с Константином Михайловичем. Я обрисовал ему ситуацию и спросил, до какой суммы он готов поднять цену. И тогда он с раздражением ответил: «Я же сказал вам – цена не имеет значения! Заплатите столько, сколько потребуется!» Я снова связался с наследницей и попросил о встрече. На этой встрече должен был присутствовать и Константин Михайлович – я не хотел без него принимать решение о цене. Хоть он и говорил, что цена не имеет значения, но обычно у таких смелых заявлений тоже имеется какой-то предел. Вдова согласилась на эту встречу с явной неохотой, но я был настойчив. И вот тогда…

Антиквар замолчал, ему явно было трудно продолжать.

– Что же случилось?

– Меня навестил очень неприятный человек. Маленький, худощавый, скользкий, он был похож на змею. На смертельно ядовитую змею. У него были пристальный змеиный взгляд и плавные, скользящие движения. И говорил он так, знаете… как будто шипел. Он пришел сюда, в этот магазин… как вы сегодня, он был единственным покупателем…

Дверной колокольчик глухо брякнул, и антиквар поднял глаза на посетителя. Это был худой, невысокий человек с плавными движениями и узкими немигающими глазами.

Хозяину «Лавки древностей» показалось, что с появлением этого человека в магазине стало значительно холоднее. Списав это на обычную сезонную простуду, он вежливо осведомился:

– Я могу вам чем-то помочь?

Посетитель посмотрел на него долгим змеиным взглядом и прошептал, скорее прошипел:

– Хорош-ший магазин… хорош-шее место, ш-штобы вс-стретить с-старость…

– Что вам нужно? – спросил антиквар.

– Мне нужно, ш-штобы ты забыл о портрете.

– О каком портрете? – переспросил антиквар, чтобы выиграть время.

– Ты прекрас-сно знаеш-шь о каком! Ты позвониш-шь наследнице и скажеш-шь ей, что встреча отменяется, что твой клиент передумал покупать этот портрет!

– А если я этого не сделаю?

– Ты с-старый человек… тебе ос-сталось жить недолго, и поэтому тебе совс-сем не нужны неприятнос-сти… с-серьезные неприятнос-сти…

И тут антиквар сделал то, ради чего он тянул время. Он выложил на прилавок старинный арбалет. Арбалету было лет триста, но он находился в отличном боевом состоянии, и, пока антиквар разговаривал с незнакомцем, он успел зарядить его короткой стрелой, которая когда-то пробивала насквозь рыцарские доспехи.