Алёна Бессонова - Кто убил скорпиона? Два детектива под одной обложкой

Они вошли в кафе и среди свободных столиков выбрали самый уединённый. Ольга повесила сумочку на спинку стула, присела, взяла в руки меню.

– Итак? С чего начнём? С недоговорённых вопросов о подполковнике Сперанском?

– Давайте о нём сегодня не будем… – умоляюще попросил Исайчев.

– Как? – Ольга изобразила на лице удивление. – Разве мы пришли не продолжать беседу?

– Нет! – решительно отрубил Михаил. – Мы пришли пить горячий, чёрный, сладкий, манящий запахами шо-ко-лад!

– Так, значит у нас свидание? – передразнивая Михаила, Ольга состроила брови домиком.

– Да! – решительно рубанул Михаил.

– Тогда, где цветы, Мцыри? На первое свидание и без цветов?

Михаил рванулся с места, едва не перевернув стул. Ольга отчаянно замахала руками:

– Я шучу, шучу…

Было поздно – Исайчев скрылся за входной дверью. Через минуту он уже стоял у столика и протягивал Ольге букет роз.

– Четыре розы?

– Да! – победно воскликнул Михаил.

– Что «да»? Четыре розы приносят только на похороны? Вы что, никогда не дарили девушке букетов, Мцыри?

– Ешь твою медь! – прокричал Михаил, и опять бросился на выход.

Пятая роза прибыла в кафе также быстро, как и предыдущие четыре.

– Вот теперь свидание… – удовлетворённо отметила Ольга и жестом пригласила, вытянувшегося по «стойке смирно»Михаила, сесть.

В тот вечер шоколад оказался слишком горьким и отдавал костром, но это было неважно. Главное, Ольга рядом. Покинув кафе, они пошли гулять. Ходили по старинным ещё купеческим улицам Сартова, пока не спустилась ночь. Говорили о чем-то хорошем и нужном и, наверное, интересном, потому что любопытное солнце не выдержало и стало вылезать из-за горизонта. Утро погожее и тихое застало их на набережной, а гудок теплохода напомнил о начале нового дня.

– До работы осталось три часа, – заметила Ольга, подглядывая за чайкой, беззастенчиво ворующей рыбу из ведра задремавшего на стульчике рыболова.

– Ты устала? Хочешь спать?

– Я замёрзла, Мцыри, пойдём к машинам. Пора разъезжаться…

Михаил мигом снял пиджак, накинул его Ольге на плечи, притянув за лацканы к себе, поцеловал в губы:

– Они у тебя пахнут вишней, – прошептал Исайчев на ухо девушке.

– Это помада, Мцыри…

– Вку-у-у-сная, – блаженно улыбнулся Михаил. – Можно ещё?

Ольга, ожидая поцелуя, зажмурилась.

– Боже мой, – со страхом подумал Исайчев. – Не случись беды с подполковником Сперанским, я бы никогда её не встретил… – он услышал, как шелестит бумагами в своём кабинете Ольга и улыбнулся. – какой же я эгоист! Эгоист! Ну и что? Жизнь продолжается. И пусть она такая, как есть, я не ропщу…

Ольга закончила работу с документами, переместилась в кухню готовить ужин. Уже оттуда крикнула:

– Мцыри, что там с «делом» дяди? Продвигается?

– Трудно… почти никак… насолил он многим, но за это не убивают – пробубнил Исайчев в расчёте на то, что Ольга не услышит. Но она услышала и появилась в проёме открытой кухонной двери.

– Мцыри, ты у Сибукова был?

Михаил отрицательно покачал головой.

– Завтра собираюсь… У меня помимо «Дела Сперанского» в портфеле больше двадцати «жутей» разного калибра. Не успеваю, хоть ночуй в конторе…

– Это ты брось, – отозвалась Ольга. – Ночевать нужно под боком у любимой женщины. У тебя, Мцыри, есть любимая женщина?

– Есть, ещё какая любимая…

– Ну? – Ольга вышла в гостиную, где на диване, вытянувшись, возлегал Исайчев:

– Что, ну? Отстаньте, любимая женщина, я отдыхаю…

– Возьми с собой к Сибукову, а? У меня завтра окно с утра… – умоляюще попросила Ольга.

– Я ещё не созванивался…

– Так, давай сейчас договоримся. Хочешь, позвоню?

– Давай! Мне неудобно – поздно уже. А вы, сударыня, на правах старой знакомой можете…

– Ну, ты и лодырь, Мцыри! Я твою работу последний раз делаю, понял?

– Да понял я, понял… – прикрывая глаза, лениво ответил Михаил.

Ольга ушла в кабинет и вновь появилась через несколько минут.

– Не спать! – гаркнула она Исайчеву в ухо. – Завтра в двенадцать он нас ждёт.

– Что ж ты так кричишь? – Михаил, не открывая глаз, отвернулся от Ольги, уткнулся носом в спинку дивана и засопел. – Можно я чуть-чуть дреману, совсем чуть-чуть, всю ночь на происшествии торчал…

Ольга взяла с кресла плед, укрыла им гостя и едва слышно прошептала:

– Спи, дорогой, пока спится. Я давно уже не могу…

Кабинет полковника Сибукова в военном училище выглядел аскетично: шкаф, стол, стул, сейф и два кресла, на стене гравюра «Воздушный бой». Картину нарисовал друг в память своего отца – лётчика, погибшего в небе над Киевом в первые дни Отечественной войны. Чеченская унесла друга-художника и оставила Владимиру Григорьевичу глухоту на одно ухо. Они воевали вместе.