Анна и Сергей Литвиновы - Летняя коллекция детектива

Так бывает. Ничего не поделаешь.

Нужно собраться с силами и расстаться – она вернётся в дом, а он на сеновал.

– Понятно, – повторил Гриша. – Всё понятно. Пойдём?

– Куда?

– Я провожу тебя в дом, и ты закроешься с той стороны.

Ему опять было трудно дышать и хотелось вдохнуть поглубже. Всё же не каждый день кончается жизнь.

– А ты? – спросила Маруся, поднимаясь.

– А я ещё посижу немного.

– Смотри не простудись, – сказала она заботливо. Он кивнул.

Держа его за руку – он чувствовал её ладонь в своей, как будто не пальцами, а душой, как будто в последний раз, – Маруся добрела до крыльца, потрогала свою голову и сказала, что ей там больно.

Он опять кивнул.

Маруся взялась за скобу двери, повернулась и спросила:

– Гриш, ты меня совсем, нисколечко не любишь, да? И никогда не любил? Я же просто… твой старый друг, да?

– Я люблю тебя всем сердцем, – ответил он нелепейшей фразой, и они уставились друг на друга.

И луна уставилась.

– Как?! – поразилась Маруся. – Ты же только что сказал…

– Это ты только что сказала, – перебил её он, и они замолчали.

– Гриша, я подумала, что страшно тебе мешаю, – пролепетала Маруся, нашарила его руку и поцеловала. – Именно сегодня подумала. Вокруг столько красивых девушек, совершенно разных и прекрасных, а я… всё время торчу у тебя на глазах.

– Это я всё время торчу у тебя на глазах, – возразил он. Теперь уж никак невозможно было дышать. – Порчу тебе жизнь и распугиваю кавалеров. Своими очками и длинным носом!

– У меня нет никаких кавалеров!

– Ну, они же могут быть!..

За разговором о Марусиных кавалерах они незаметно для себя начали целоваться и теперь уже целовались вовсю, как полагается, как нужно, даже луна, хихикнув, укрылась за какое-то дерево повыше, чтобы им не мешать, но всё же подглядывать оттуда.

Маруся обнимала Гришу за шею, привставала на цыпочки – всё же он был значительно выше, – а когда опускалась, он подхватывал её, приподнимал, чтоб ему было удобней с ней целоваться, и Маруся ничего вокруг не видела и не слышала, как будто оказалась в середине чёрной дыры, где не было ни единого проблеска света, никакого движения материи – только они с Гришей.

От него приятно пахло – разнотравьем, чистой кожей и немного потом, а от волос баней, и заросшие щёки были колючими, странно, необъяснимо приятными. Марусе всё хотелось потрогать его щёки как следует, она положила на них ладони и стала трогать. Он был совсем близко, так близко он ещё ни разу не был, и от этого она чувствовала неловкость. Ей хотелось, чтобы он отступил немного, чуть-чуть, не совсем, но всё же так, чтобы она смогла перевести дыхание и потрогать его щёки, которые ей очень нравились. Но он не отступал, наоборот, оказывался всё ближе и ближе, и Марусе от этого было неудобно, непривычно.

…За свою девичью жизнь она перечитала груды и кипы любовных историй, и там, в этих историях, всё было описано совсем не так!.. Не так!..

Она упёрлась в него руками и слегка оттолкнула. Всё равно что упёрлась в стену дома и попыталась отодвинуть дом. Ничего не изменилось.

Человек – здоровенный, сильный, почти голый, показавшийся ей совсем чужим, – продолжал наступать на неё, а ей хотелось от него… освободиться. Нет, не навсегда, но хоть на время!

– Гриша, – сказала она с отчаянием, – отпусти меня.

– Я не могу.

– Отпусти!

Он моментально перестал сжимать её, как в тисках, и заглянул в лицо.

– Что?..

…И вправду этого человека она не знала! Вместо глаз у него были тёмные впадины, – впрочем, хорошо, что она не видела его глаз! – щёки потемнели от щетины и тяжёлого румянца, на шее надулись какие-то жилы, и он не был, не был похож на её милого, привычного друга Гришу, с которым они вместе…

Рядом с ней сейчас был чужой человек.

Маруся зажмурилась. А потом открыла глаза.

Он трудно дышал рядом с ней, и его горячая сухая ладонь как будто отдельно от него провела по её голой руке. Прикосновение было неприятным, болезненным, и Маруся отдёрнула руку.

– Ты что? – шёпотом спросил он.

– Я не знаю, – сказала она с отчаянием.

…Не так, не так всё было написано в тех любовных историях, которых прочитано миллион!.. Сейчас – согласно инструкциям – она должна пылать от вожделения, внутри у неё должно дрожать и холодеть от страсти и предвкушения, и она должна страстно слизывать каплю пота с его шеи! Фу, какая гадость. Да, и ещё шептать ему на ухо: «Займись со мной любовью! Я хочу тебя прямо сейчас!»