Владислав Вишневский - Пятно

Куда его привезли, он угадать не мог. Часть пути провёл в полуобморочном состоянии. От неожиданно возникшего грохота, там, в землянке, жутко болела голова, звенело в ушах. От ослепительной вспышки сильно болели глаза, слезились, казалось — вываливались. Пару уколов он не почувствовал, зато они частично привели его в чувство, а ванна и душ — теперь! — вообще поставили на ноги. Всё ещё болела голова, но самооценка резко повысилась. Баринов постарался не вспоминать своё недавнее позорное поведение где-то там… чёрте где! Забыть! Ну, ужас! Ну, кошмар!! На лице появилась пусть и слабая, но вальяжность, тень мудрости и налёт некоей высокой значимости, присущие для большинства членов думской гвардии начиная от двух созывов… Вот он, весь здесь, здесь!

Молчаливый молодой человек, неславянской национальности, похоже немой — помогавший ему выбрать и облачиться, вышколенный, одетый в белую рубашку с бабочкой, в тёмном жилете и таких же брюках, лаком блестящих туфлях, неслышно ступал рядом, поправляя и одёргивая там и здесь пиджак на депутате. На третьей стороне гардеробной, боковой, огромное зеркало, от пола до потолка, в золочёной раме… Шик! Высший класс! К такому общению депутат всегда был готов. Но не привык ещё. Как говорится, не спикер, хотя надеялся. Для того, кстати говоря, и в лидирующую партию вступил, чтобы быть вместе, то есть ближе.

Наконец, депутат Баринов был соответствующим образом одет, обут. Глаза ещё правда слезились, в обзоре туманилось, но резь прошла, в ушах остался тонкий звон, во рту кислая оскомина… Молодой человек оценивающе оглядел депутата, вежливо повернул его лицом к четвёртой стене, чуть склонившись, отворил дверь. Депутат шагнул в следующую комнату, и… О, если бы не многолетняя его депутатская выдержка ни чему не удивляться и не восхищаться, он бы, извините, обоср… как простой бы избиратель… а вот удержался. Комната, да какая комната, почти конференц-зал, под рассеянным верхним освещением, вазами с цветами, одна стена под природный камень, с льющейся водой к подножью. В середине зала большие кожаные диваны в форме колодца, с одной стороны огромный телеэкран, с напольными колонками, на противоположной стороне — задрапированные окна, и… запах власти и… денег. Больших денег, огромных! В этом депутат разбирался. Недоумевал пока, куда это он попал. Гадал. Но, безуспешно. Ехали вроде не долго, не на самолёте летели, значит не Англия, не к Абрамовичу, возможно Дерип… Размышления прервал человек около кавказской наружности, с бородкой, довольно крупный, с улыбкой входя и гостеприимно потирая руки. Или дипломат, или госчиновник высочайшего ранга, понял депутат Баринов.

— Прашу, дарагой, — с заметным акцентом, вошедший указал на один из диванов, первым падая на один из них. Противоположный, как и положено, занял депутат. Вначале вальяжно откинулся на спинку, но, угадывая, пока не следовало расслабляться, быстро поменял позу. — Будем знакомы. Давно работаем, хорошо работаем, дела делаем, а встретиться, посидеть, поговорить, времени не было. Коньяк, виски? — Спросил хозяин.

Баринов вопрос пропустил, не мог взять себя в руки, не мог вспомнить этого человека… Наверное из Администрации… Но кто, кто? Он их всех знал, со многими встречался, но…

— Я, как ви, наверное, догадались, не пугайтесь, — весело произнёс человек, — вор в законе, уважаемый человек. Шаман. Ваша криша.

Баринов онемел. Ожидал всё что угодно, но не такого.

— О…очень приятно, — с непростительной заминкой представился Баринов. — Я — Баринов…

— Знаю, знаю, иначе бы ми с вами… — холодно заметил вор в законе, и оборвал себя. — Хванчкары или Киндзмараули? — с возникшей улыбкой спросил хозяин, указывая рукой в сторону винного столика.

Не понятно откуда возникших два молодых человека, тоже не русской национальности, насупив широкие брови, высокие, спортивные, в костюмах тройках, один разливал вино по бокалам, другой подвинул объёмное блюдо с фруктами…

— Випьем, дарагой, за знакомство. До дна! — знакомым, по кино «серым», густым, гортанным голосом И.В.Сталина, предложил Шаман.

Выпили. Оба одновременно поставили на полированную столешницу фужеры. Баринов осторожно, хозяин щедро отделил виноградины…

— О деле, дарагой товарищ, — промачивая салфеткой губы и жуя, предложил Шаман. — Кстати, как самочувствие?

— Да, в общем то…

— Ну и харашо. — Не слушая, Шаман перешёл к делу. — Как ви понимаете, ми вас спасли не просто так…