Вера Арье - Весна умирает осенью

Хоть это далось и непросто, но спустя несколько лет совместной жизни Оливия вынуждена была признать, что их с Родионом трепетная близость, душевная связанность во многом объясняются общностью интересов.

Она сунула руку в сумку, чтобы достать смартфон и набрать номер актрисы. Пальцы перебирали по очереди содержимое: ручку, блокнот, очечник, беспроводные наушники, ключи от квартиры, расклеившуюся упаковку жвачки, проездной билет… Только аппарата там не оказалось.

Перед глазами тут же возникли знакомая гостиная с лиловым гарнитуром, журнальный столик, придавленный архивной коробкой, фарфоровая чашка с недопитым кофе. Видимо, ее смартфон оказался погребен под ворохом семейных фотографий, рассыпанных по столешнице. Оливии так не хотелось опаздывать на обед с любимым, что она попрощалась с актрисой поспешно и вещи свои не проверила.

Отправляться к Зое прямо сейчас не имело смысла – та что-то говорила о встрече с «театральными людьми» и об участии в выставке, которую курировал Портман.

Значит, придется дождаться вечера.

С каким-то обреченным усилием океан гнал мутноватую волну, расшибая ее о полосу прибоя, словно отсекал все пути к отступлению. Над пляжем повис напряженный гул, сквозь который прорывались беспомощные стоны чаек, метавшихся под низким куполом неба.

Кутаясь в плащ и придерживая растрепанные ветром волосы, Оливия шла по дорожке вдоль садовых оград, за которыми желтели окна. Она не была уверена, что застанет Зою дома, но без телефонной связи обойтись было нельзя…

В нос ударил знакомый можжевелово-яблочный запах – вот и особняк Вишневских. Калитка оказалась открыта. Оливия вошла в сад – в подсветке редких фонарей тот выглядел призрачно и неприветливо. Деревья шелестели кронами, словно нашептывали молебный канон. На верхних этажах, скрывавшихся за частоколом деревьев, жалобно бились о раму распахнувшиеся ставни.

Приблизившись к вилле, Оливия заглянула в окна первого этажа. В ярко освещенной кухне было пусто. Сквозь анфиладу дверей просматривался кусок гостиной, в которой не улавливалось никакого движения. Она надавила на звонок – тот протяжно вскрикнул и затих. Подождав еще с минуту, Оливия прижалась ухом к двери – та поддалась и поползла со скрипом внутрь.

На секунду ей показалось, что в прихожей кто-то стоит, но, когда глаза привыкли к свету, Оливия поняла, что ошиблась.

Она окликнула Зою – вдруг та наверху, да еще не одна? Или принимает ванну… Черт, как неудобно вышло!

Потоптавшись с минуту на месте, Оливия неуверенно двинулась вперед и случайно задела сумкой за уголок «журнала посещений», который тут же слетел с консоли и гулко стукнулся об пол твердым переплетом. Она подняла его, подумав, что этот шум оповестит хозяйку о нежданном визите. Однако нормандский дом оставался неподвижным – ни скрипа половиц, ни шороха шагов.

Оливия положила журнал на место, заметив мимоходом, что поверхность консоли покрыта какой-то странной желтоватой пылью. Пахло резкими и холодными, как атлантический воздух, Зоиными духами и вместе с тем чем-то примитивно-цветочным.

Пройдя мимо кухни, она оказалась в гостиной. На низком столике рядом с кофейной чашкой стояла коробка конфет. Рядом возвышалось ведерко со льдом – в нем утопала бутылка шампанского, а чуть поодаль переливалось богемской огранкой блюдо с крупным виноградом.

Вся остальная часть столешницы была завалена фотографиями, которые они просматривали с Зоей минувшим утром.

Оливия поворошила их рукой и вздохнула с облегчением, нащупав прохладный алюминиевый корпус: вот он! На экране ее смартфона высветились несколько сообщений от Габи, голосовое послание секретаря редакции, уведомление об очередном обновлении операционной системы. К счастью, не было ни одного пропущенного звонка: зная, что во время фестивалей журналисты работают в режиме непрерывных встреч, коллеги старались лишний раз не беспокоить.

Она убрала аппарат в сумку и вдруг заметила опрокинутый фужер, поблескивавший на ковре возле кресла, в котором любила сидеть Вишневская. Под ним расплылось пятно от пролитого шампанского.

Оливия подняла фужер, поставила его на столик рядом с шоколадным ассорти – крупными шарами, обсыпанными ореховой и вафельной крошкой, – и вздохнула: получалось некрасиво. Сначала без предупреждения заявилась в чужой дом, а теперь бежит, не поговорив с хозяйкой…

Может, позвонить ей? Даже если Зоя не снимет трубку, она оставит сообщение на автоответчике и предупредит ее, что входная дверь открыта – это ведь небезопасно!