Юрий Ситников - Экстрим на каникулах

Глава третья

Я знаю твою тайну…

Алька позвонила нам в начале второго, мы ещё не спали. Взволнованным голосом она попросила срочно прийти к ней, сказав, что сильно переживает. Пока мы с Люськой бежали, я пытался сообразить, что могло произойти с Алей на этот раз, но воображение молчало, ни единой мысли, ни одного предположения.

Мы только вышли из лифта, а Алька уже распахнула дверь.

– Заходите, – скороговоркой проговорила она.

На этаже приоткрылась дверь напротив.

– Не спишь, Алюшка? – спросила упитанная старуха. – Колобродите всё, молодёжь.

– Здрасти, – кивнула Люська.

Я тоже поздоровался, Алька вступать в разговор с соседкой не стала, дождавшись, когда я пройду в прихожую, она захлопнула дверь.

– Аль, что произошло?

– Мне звонили.

– Кто?

– Не знаю. Первый раз позвонили в восемь. Ничего не сказали, дышали в трубку. Потом в девять был звонок, в десять, в одиннадцать. В час позвонили, опять молчат, я сразу вам набрала. Неспроста эти звонки, я боюсь, оставайтесь у меня ночевать.

Заверив Альку, что в её компании ей не будет страшен даже чёрт с кочергой, Люська вытолкала меня на лестничную клетку.

– Глеб, дуй домой, я здесь переночую.

Я подошел к лифту, ощущая себя немного не в своей тарелке. Сначала позвонили, просили срочно прийти, теперь, не дав опомниться, за дверь выставляют. Паникерши!

Дверь напротив открылась снова, знакомая бабулька улыбнулась мне второй раз.

– Уже уходишь, сынок?

– Ухожу.

– Ну правильно, ночь-полночь на дворе, чего по гостям в такое время ходить.

Утром Люська пришла домой без пяти восемь, я как раз выходил из ванной, когда она позвала меня на кухню, положив на стол сложенный вчетверо тетрадный лист. Листок был скручен, я понял, что недавно его сворачивали трубочкой.

– Запахло жареным, Глеб, – сказала Люська. – Прочти, тебе будет интересно.

Развернув листок, я пробежался глазами по тексту: « Я знаю твою тайну ».

– Откуда это, о какой тайне речь?

– Он у Альки в почтовом ящике лежал, – Люська побежала к себе в комнату. – Мы в школу собирались, спустились вниз, Алька газету хотела вытащить, а там подарочек от неизвестного.

– Где Аля?

– Домой вернулась, в школу сегодня не пойдёт. Глеб, по большому счёту мне бы тоже не мешало дома остаться. С Алькой посидеть надо, она сейчас на взводе.

– Так сиди, чего домой притащилась?

– Не ори на меня, – крикнула из спальни Люська. – Притащилась, значит, надо. Не беспокойся, уже ухожу.

В школе я рассказал о звонках и оставленной в почтовом ящике записке Алисе и Димону. Мы сошлись во мнение, что кто-то начал свою игру против Алевтины. Цель и правила игры – пока, увы, неизвестны, но совершенно точно ясно, этот кто-то на полпути не остановится.

Из школы мы с Димоном пошли к Але, Алиса обещала зайти позже.

– Люсь, Аль, как вы тут? – Димон оставил рюкзак в прихожей и прошёл в ванную.

– Ни звонков, ни писем, – Люська гремела на кухне посудой. – Я обед сварила, где Алиска?

– С сестрой в поликлинику поскакала, а Алька спит, что ли?

– Да прям, за компом сидит, в «Одноклассниках».

– Уже не сижу, – Аля вышла в коридор, и я обратил внимание на румянец на её щеках.

Люськин борщ был вне конкуренции, все кроме Алевтины попросили добавки, Алисе здесь уже ловить было нечего – кастрюля опустела.

В пять вечера раздался звонок в дверь. Один, второй, третий… На площадке – никого, а к двери скотчем был прикреплён лист бумаги.

« Я всё про тебя знаю », – значилось в очередном послании. Алю начала колотить нервная дрожь, и едва Люське удалось её успокоить, в комнате ожил телефон. Трубку хотел снять Димон, но я вовремя его остановил.

– Не трогай. Аль, подойди.

И опять на том конце дышали и молчали. Алька с такой силой поставила трубку на базу, что последняя чуть не треснула.

– Слушай, как зовут твою соседку, ту бабку, которая постоянно высовывается из квартиры?

– Надежда… – Алька задумалась. – Михайловна, вроде. Короче, баба Надя.

– Глебыч, ты чего задумал?

– Пошли со мной, увидишь.

Мы с Димоном вышли на площадку, подошли к двери напротив и переглянулись. Я кивком указал на глазок, Димон мой намёк понял и чуть заметно кивнул.

– Сто пудов, она сейчас на нас смотрит.

Усмехнувшись, я позвонил, дверь открылась сразу, даже двух секунд не прошло. А баба Надя могла бы ради приличия и до пяти досчитать.

Вопрос, который меня интересовал, я задал сразу, без лишних предисловий. И ответ баба Надя дала мне молниеносно.