Наталья Александрова - Порванная струна

– А лампочку ты вывернул или разбил?

– Вывернул, – невозмутимо ответил Юрий. – Если ее разбить, осколки будут хрустеть под ногами и выдадут мое присутствие…

– Когда ты прятался в моем подъезде, ты тоже вывернул лампочку? – упавшим голосом спросила Соня.

– Я не хотел, чтобы ты меня увидела… Неужели ты думаешь, что я собирался и тебя…

– А что я должна думать? Ты не представляешь, как мне было страшно!

– Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке… И потом, я плохо помню тот вечер.

– А тот, когда ты убил Марианну, ты хорошо помнишь?

– Хорошо, – Юрий, кажется, не почувствовал сарказма в ее голосе, – я помню каждую секунду.

Марианна вошла в подъезд, чертыхнулась, увидев, что там нет света, и двинулась к лифту. Я долго ждал ее, глаза немного привыкли к темноте, и потом, на ней была светлая шуба… я подошел к ней, стараясь не шуметь… она стояла возле лифта, нажала кнопку… я ударил один раз, очень сильно, и понял, что удар достиг цели… Она только коротко вскрикнула и упала как подкошенная… Я не стал проверять пульс…

– Боялся испачкаться кровью или просто не хотел дотрагиваться до убитого тобой человека?

– Не знаю, – отстраненно протянул Юрий, – этого я не помню. Кажется, я просто был уверен, что она умерла, уверен, и все…

– И жалость не шевельнулась в твоем сердце?

– Что тебе нужно! – закричал похититель. – Ведь я это делал ради тебя!

– А тебе не приходило в голову, – тихо спросила девушка, – что мне не нужна победа такой ценой?

– Ты не узнала бы об этом. А потом – людей не останавливает то, что они получают призы и победы за деньги своих спонсоров? По-моему, это нисколько не лучше…

– Но у Ани Гордиенко не было никакого спонсора! Зачем ты убил ее? И как убил, ведь я слышала, что Аня умерла своей смертью!

После смерти Марианны я подумал, что начатое дело нужно довести до конца. То есть если я избавил тебя от одной соперницы, то должен избавить и от второй. Но на этот раз нельзя было действовать по-прежнему. Ведь если бы вторая участница конкурса была убита, эти два убийства обязательно связали бы между собой, подумали бы, кому это выгодно, и могли обратить внимание на тебя… А этого я никак не мог допустить.

– Вот спасибо-то! – из последних сил сыронизировала Соня. – Уж извини, книксен никак не могу изобразить, поскольку связана.

– Поэтому, – продолжал Юрий, оставив без внимания Сонин выпад, – я должен был обставить все так, как будто Анна умерла естественной смертью. К счастью, одна моя знакомая, назойливая старая тетка, вечно доводившая меня своей заботой, работала в лаборатории инсектицидов какого-то гнилого института, то есть постоянно имела дело с ядами. Я, конечно, не мог ей сказать: «Тетя Маша, принесите мне с работы яда, хочу одну девушку отравить». Начал ныть, что хочу устроиться на работу в приличное место, покрутиться среди интеллигентных людей… Ну она уж так была рада! Она только и мечтала пристроить меня в свой гадюшник – и под присмотром, и делом занят приличным… по ее мнению. Там я, конечно, недолго проработал: выяснил аккуратно, какой яд подходит для моих целей, припрятал одну ампулу, а все остальные разбил, чтобы эти ученые козлы не стали пересчитывать и выяснять, куда что делось. Ну меня оттуда, конечно, выгнали в шею. А мне того и надо… И тете Маше за меня досталось. – Юрий ухмыльнулся.

– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – вставила Соня.

Юрий ответил на ее реплику неожиданно напряженным взглядом.

– Да, ты права… – Он немного помолчал и продолжил: – Этот яд очень удачный – действует постепенно при вдыхании. В организме обнаружить его почти невозможно. Вызывает нарушения кровообращения и приводит к состоянию, похожему на инсульт. То есть картина смерти вполне естественная…

– Надо же, как ты подковался! – с иронией произнесла Соня. – Выражаешься, как заправский судмедэксперт.

Ей казалось, что, иронизируя, разговаривая с этим человеком, она как бы понемногу приручает его, и чем дольше они общаются, тем труднее ему будет сделать то, что он собирался… а о том, что он собирался с ней сделать, она боялась даже думать.

Юрий посмотрел на нее с насмешливым неодобрением, как будто прочел ее мысли, и продолжил:

– Теперь передо мной возникла следующая задача: яд у меня был, мне нужно было подсунуть его Анне. Я выяснил ее расписание и несколько раз, тщательно рассчитав время, подкараулил ее возле дома и как бы случайно встретился с ней в лифте. Здоровался, улыбался… Скромно, как воспитанный человек, никакой навязчивости… в общем, создал у нее впечатление, что живу в этом же подъезде. А потом купил в цветочном магазине горшок с красивым экзотическим растением, снова подкараулил Анну – на этот раз прямо на лестнице – и говорю: