Юрий Ситников - Алиби для 10 «Б»

– Кто-нибудь подходил к столу?

– Наверное.

– Точнее.

– Кто-то подходил.

– Кто? Назови фамилии.

– Я не все время была в классе, я выходила…

– Назови мне фамилии!

– Клара Степановна, я настаиваю, прекратите допрос.

Штангенциркуль встретилась взглядом с Ниной Владимировной.

– Настаивать вы будите в другом месте. Соня, кто подходил к столу?

Сонька чуть не плакала. Сидела, сжавшись, вся такая жалкая, потерянная, как больной сурикат. А Клара, подобно парившему коршуну, заметившему сверху подходящую жертву, рассчитывала на скорое пиршество.

– Да скажи ты ей хоть что-нибудь, – не выдержал Димон. – Назови мою фамилию, пусть отстанет!

– Дима, – Нина Васильевна замотала пальцем.

Димон встал, взял рюкзак и подошел к двери.

– Вы как хотите, а я не собираюсь выслушивать эти бредни.

– Крылов, сядь на место.

– Не сяду, я ухожу.

– Сядь!

– Разговаривать с вами я буду только в присутствии директора или… своего адвоката.

Шутка немного разрядила обстановку. Но стоило Димону выйти, как Штангенциркуль снова стала наседать на Соньку.

– Крылов подходил к столу?

Сонька молчала, а потом вскочила и выбежала в коридор.

– Соня, Соня, подожди, – Нина Владимировна бросилась за Яковлевой.

Штангенциркуль была довольна случившимся.

– До чего довели девчонку, она уже боится сказать правду.

– Мы её довели? Это вы требовали от Соньки ответа.

– Единственный честный в классе человек запуган собственными же товарищами.

– Никто её не запугивал. А не любят Соньку из-за длинного языка. Она же вам обо всем докладывает.

– Классный час окончен, – резко сказала Клара Степановна, поправляя рукав пиджака. – Имейте в виду, когда в выпускном классе мы будем писать вам характеристики, вчерашняя кража заметно подпортит ваш моральный облик.

– Нас за это не расстреляют?

– Комаров, а ты вообще можешь в следующий класс не перейти. Оставим на второй год, тем более твои оценки позволяют это сделать.

– Понял, Витек, продержат тебя в одном классе два года.

– Или три, – хохотнула Маринка.

– Так что лучше сразу признавайся в краже сорока тысяч, тогда попадешь под амнистию.

– Веселитесь, – лыбилась завучиха. – Друзей своих не уважаете, пожалели бы хотя бы классного руководителя. Она с вас пылинки сдувает, вы её ни в грош не ставите.

– Нину Владимировну мы уважаем.

– Одного уважения мало. Делом, действием докажите свое уважение. Взял деньги – признайся. Смолчишь… что ж, не уверена, что Нина Владимировна останется в школе.

Все мгновенно притихли, даже Витька удивленно вскинул брови и наморщил лоб.

Штангенциркуль того и добивалась. Упиваясь произведенным эффектом, она вновь начала вышагивать между рядов, поглядывая на нас с нескрываемым ехидством.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Доля вины, Озеров, лежит и на Нине Владимировне.

– Её обокрали, она и виновата? – Светка повернулась к Маринке. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Не-а.

– А надо бы понимать, Парамонова. Да, украл деньги один человек, но почву для воровства подготовила Нина Владимировна. Во-первых, она не имела права оставлять вас на перемене в классе. Во-вторых, не имела права оставлять крупную сумму денег, прошу заметить, чужих денег, в ящике стола. Положила и ушла. Какая наивность.

– Собираетесь её уволить?

– Нина Владимировна достаточно умна, чтобы не доводить дело до увольнения. Скорее всего, она напишет заявление по собственному желанию. И я её в этом полностью поддержу.

– Но это неправильно!

– Несправедливо.

– О справедливости заговорили, – смеялась завучиха. – И кто заговорил – Виктор Комаров. Ты когда справку покупал, о справедливости не думал? А когда покрывал и продолжаешь покрывать вора, вспоминаешь о справедливости? Поэтому лучше помалкивай, Комаров, за умного сойдешь. Больше я вас не держу, все свободны. Ну и, конечно же, – сказала в самых дверях завучиха. – Если совесть все-таки проснется, вы знаете, где меня найти. Советую хорошенько подумать. Всем!

Она ушла. Мы продолжали сидеть в тишине. Наконец Светка не выдержала.

– Не врубаюсь, чего она от нас добивается? Такое впечатление, мы на самом деле знаем, кто взял деньги и молчим.

– Штангенциркуль в этом уверена.

– Измена!

– Но по большому-то счету она права, – сказала Надька Соломатина. – Права в том, что деньги взял один из нас.

– Надюх, ты совсем уже.

– А ты не согласна, Свет?

– Я – нет.

– Напрасно.