Юрий Пожидаев - Последний фараон

Дом, в котором родился Рома был на пять квартир, когда-то это был дом первого купеческого собрания, но после революции его отдали благодарным трудящимся. Впоследствии он оброс верандами и беседками и в конце концов достойно влился в окружающие барачные джунгли курортного города. Соседи, говорящие на родных языках, очень любили долговязого и худого мальчика со светлыми волосами и голубыми глазами. Он учился играть в нарды, слушая деда Арсена о геноциде армян в Турции; ел мамалыгу вместе с лекцией о преимуществе грузинских вин перед другими, которую ему читал дядя Гиви; с горящими глазами слушал рассказы о похождениях 90-летнего казака Матвея, который воевал то с белыми, то с красными. И все они в один голос говорили, что пращуры всех кавказских и не кавказских народов были высокими, светловолосыми и голубоглазыми, Рома слушал и очень гордился, что он был похож на какого-то предка. Но все изменилось, когда однажды его отметелили двое взрослых мальчишек с другой улицы, отняв 20 копеек, которые дал отец на стрижку. Глотая слезы, с разбитым носом, восьмилетний Рома придя домой долго молчал сидя на лавке за беседкой и уставившись в одну точку.

В это время собрался весь актив двора на военный совет, так как весть о происшествии распространяется быстро, при этом обрастая ужасными подробностями. Грек Янис предлагал собрать весь мужчин и пойти отметелить отцов хулиганов, а семья Ривкиных предлагала начать переговоры. Атмосфера еще больше накалилась, когда Гиви принес баллон с домашним вином и «бело-красный» казак Матвей объявил, что у него кое-что осталось с войны. Наступила тишина, прерываемая посасыванием соски маленьким Колей, которого держала на руках побледневшая Аглая – мать одиночка с вечно завитыми бигуди и томным взором. Все закончилось с приходом отца Ромы, который быстро оценил ситуацию, потом закрылся в сарае и что-то мастерил. Утром весь двор увидел новенький турник, а сбоку на черешне весел самодельный боксерский мешок, и вскоре началась другая жизнь для всех. Во двор повалила вся уличная шпана, кто- то висел на турнике, кто-то боксировал грушу, в перерывах курили сигареты и смачно ржали, все пошло куда-то вкось, пока вновь не появился отец и разогнал всю шпану. В армию отца призвали в 45- ом, но на фронт он не попал, а будучи высококлассным радистом был приписан к разведывательно-диверсионной школе под Минском, где и приобрел навыки аргументированно объяснять людям свою позицию. В конце концов на семейном совете было принято решение отдать младшего сына на б\теннис, где уже 7 лет занимался старший брат. В начале Роме не очень нравилось, что из мальчиков в его группе был он один и его доставали девичьи приколы, но потом, со временем его отношения к девочкам изменилось, да и они стали смотреть на него по-другому. В школе дела шли не очень, учиться Роме не нравилось. Школа была в центре города престижно- показушная, учителя были не плохие, но затюканные бесконечными проверками, курсами повышения, педсоветами и преподавание проходило в каком-то скоростном режиме, с перерывами на сбор металлолома и макулатуры, пионеро-комсомольскими собраниями и слетами. Рома нашел для себя путь – недалеко в сосновом бору находился дом пионеров с разными кружками и секциями, где преподавательское ядро составляли люди, вышедшие на пенсию и работающие здесь по своей инициативе. Он посещал кружок рисования, научился играть на альте в духовом оркестре, боксировал в секции бокса, слушая рассказы тренера о великих боксерах прошлого; даже один раз его лучший друг Леха Ильин, затащил его на бальные танцы, но потом они долго смеялись вспоминая, как на них в несвежих шортах и майках смотрели высокие и стройные девочки в красивых платьях.

После того, как брат женился и уехал, ему досталась маленькая коморка, где он любил читать книги, не те, что требовали учителя по внеклассному чтению, а те что нравились всем мальчишкам: про пиратов, разведчиков и разных хороших людей, которые боролись со злом. Тогда и начала формироваться личность человека, тяжело переживающего несправедливость, лож и лицемерие. Он начал замечать, что одноклассники-отличники, как правило, являются детьми родителей, занимающих высокие посты или имеющие хоть малейшее отношение к власти, как учителя во время контрольных разрешали списывать своим любимчикам, а остальных наказывали, как поощрялось стукачество в классе.

Время шло, он начал выигрывать районные и городские первенства, вошел в сборную города, стал ездить на соревнования. И однажды по совету «добрых» людей, трясущимися руками, он положил на стол учительнице по математике янтарный брелок из Калининграда. В классе никого не было, поэтому никто не видел красного лица Ромы и того стыда, которым он пропитался с ног до головы. Зоя Ивановна посмотрела ему в глаза, улыбнулась и сказала, что она будет спрашивать сегодня его у доски. В этот день он получил пятерку, но ему было очень плохо, пятерка в дневнике горела пламенем. Именно тогда он понял, что вместе с виртуальным миром – миром красивых слов, наград и рапортов, есть мир реальный – мир знакомств, подношений и разной другой мерзости. И уже став взрослым, он часто вспоминал этот день, брелок и своего педагога, который дал ему первый урок жизни.