Юрий Ситников - Формула обмана

– Представляю, сколько твой Кумушкин денег отвалил за выставку, – протянула Люська.

– Для него деньги ничего не значат. Он ценит меня, как человека искусства.

– Кто такой Кумушкин? – спросил Димон. – Я не в теме.

– Мой старый приятель, вместе учились в институте. Он был в меня влюблен, но я ему отказала. Потом жизнь нас раскидала, разлучила почти на сорок лет. В прошлом году мы случайно встретились в Нижнем Новгороде. Оказывается, Игорь все эти годы меня любил. Узнав, что я увлекаюсь фотографией, загорелся идеей помочь. Организовал две выставки, теперь третья не за горами.

– Вопросов больше нет, – сказал Димон, подмигнув Люське.

– Меня обязательно заметят, я вольюсь в нужный круг и окажусь на коне.

– Я за вас рада, – призналась Алиса.

– Спасибо, дорогая. Глеб, Дима, не хотите меня поздравить?

– Так выставка ещё не прошла.

– Поздравь тетю! – рявкнула Лидия Николаевна.

– Поздравляю.

– Спасибо, вы такие внимательные. Кстати, надеюсь, вы не забыли, завтра мы приглашены к вашим соседям Минаковым.

– Минаевым, – поправила Люська.

– Серьезные знакомства мне сейчас не помешают, – тетя Лида прошлась по гостиной и потерла ладони. – Все время забываю, он кто, продюсер, актер, певец?

– Бизнесмен.

– Крупный?

– Достаточно.

– Отлично. Наверняка в числе приглашенных будут знаменитости, надо заводить знакомства. Шура, принеси мне в спальню кофе, потом сделай ванну с ароматическими маслами и морской солью. Хочу расслабиться.

Когда тетя Лида ушла, Люська поднесла указательный палец к виску.

– Она на самом деле рассчитывает прославиться или прикалывается?

– По-моему, Лидия Николаевна настроена решительно. А что, – Алиса посмотрела на меня. – Некоторые её фотографии очень удачные.

– Алис, не начинай, она тебя заразила.

– Люсь, правда, ты же не видела закат или летящий лист.

– Глеб, Алиску надо спасать, пообщавшись с тетей Лидой, она свихнулась. Закат, лист… Зато я видела муху в стакане, фантик на подоконнике, гусеницу на стене. Никогда не забуду, как она меня ночью разбудила, похвастаться супер-кадром – уличный фонарь во время дождя.

– Я видела эту фотографию. Мне понравилось. Согласись, правильно подобранный ракурс позволил получить кадр с мягким светом и хорошо выраженными глубокими тенями.

Все уставились на Алису.

– Что я вам говорила, – Люська схватила диванную подушку и бросила её в Алиску. – Она уже заговорила, как тетка. Пойдемте в кино, надо проветриться.

Глава вторая

Крестный отец

В субботу утром, открыв шкаф, Люська стала прикидывать, в чём появиться в особняке Виталия Минаева? Виталий Алексеевич жил по соседству, он был другом нашего отца и крестным Люськи.

Месяц назад он неожиданно для всех (Минаев считался заядлым холостяком), женился на двадцатиоднолетней студентке, с которой был едва знаком. Их отношения развивались стремительно. Познакомились в марте, через пять недель подали заявление, чем, мягко говоря, огорошили друзей и родственников.

Минаев ратовал за свободные отношения, без штампа в паспорте, всегда сочувствовал окольцованным приятелям, выражая искренние соболезнования по поводу кончины холостяцкой жизни.

Люська, узнав о браке крестного, предположила, что Лена ждёт ребенка, но спросив об этом Виталия, услышала:

– Для отцовства я слишком молод, и Ленке сейчас ребенок ни к чему. Сначала поживём для себя, потом посмотрим.

– Тогда зачем ты женился?

– Странный вопрос, почему люди женятся?

– Ты исключение из правил. Я вообще думала, холостяком умрёшь. Твоя Лена тебя случайно не опоила зельем?

– Мне сорок лет, – на полном серьёзе ответил Минаев. – Переломный возраст для мужчины. Начинаешь копаться в себе и понимаешь, до старости рукой падать. А рядом нет никого, кто стакан воды подаст и упаковку таблеток протянет.

Люську не покидало ощущение, что скоропалительный брак крестного окутан завесой тайны. Почему он не пригласил на саму свадьбу друзей, почему о бракосочетании все узнали лишь когда молодожёны вернулись из свадебного путешествия?

Виталий пришел к нам в прошлую пятницу, заявив с порога:

– Поздравьте меня, теперь я женатый человек.

Люська так и села. Даже Буль, которому до личной жизни соседа было глубоко наплевать, на мгновение перестал булькать, затряс головой и спрятался за кресло. А Минаев в течение часа в подробностях рассказывал о жене, сделав из неё чуть ли не ангела во плоти.