Array Коллектив авторов - Английский детектив. Лучшее за 200 лет (сборник)

Очевидно, миссис Хэпуорт намеревалась сбежать с убийцей и жить с ним. А ее выдумка якобы о командировке мужа в Америку? Если бы все прошло удачно, этот вымысел оказался бы как раз кстати!

Уехав с улицы Лэйлхем Гарденс, миссис Хэпуорт сняла квартиру в небольшом доме в Кентише под именем Говард, выдавая себя за хористку, муж которой был якобы актером, на тот момент отбывшим в гастрольное турне. Чтобы придать всему этому правдоподобие, она даже устроилась выступать в какой-то пьесе. Ни на минуту не потеряла контроль над ситуацией. Никто никогда не появлялся в ее квартире, и за все время ей не пришло ни одного письма. Она просчитала каждый час, по-видимому, все было продумано еще над телом ее убитого мужа.

На суде миссис Хэпуорт признали виновной в соучастии, приговорили к пятнадцати годам каторжных работ.

Все это произошло одиннадцать лет назад. После суда мой приятель, невольно заинтригованный, выведал некоторые дополнительные подробности. Поиск информации в Ливерпуле дал возможность узнать, что отец Хэпуорта, мелкий предприниматель и судовладелец, был хорошо известным в своих кругах и глубоко уважаемым человеком. Последние несколько лет жизни – а умер он за три года до гибели своего сына – Хэпуорт-старший отошел от дел. Вдова его пережила собственного мужа на считанные месяцы. Кроме сына Майкла, убитого на Лэйлхем Гарденс, в семье было еще двое детей: старший брат, как считалось, уехавший за границу в одну из колоний, и сестра, вышедшая замуж за французского морского офицера. Они либо не знали про убийство, либо не захотели, чтобы их имена прозвучали на этом суде. Молодой Майкл начал свою взрослую жизнь как архитектор, и, похоже, вполне удачно, однако после смерти своих родителей исчез из города, и до судебного процесса ни один из его бывших знакомых на севере Англии не знал, что с ним сталось после переезда.

Но еще один момент, о котором удалось узнать моему приятелю, несколько озадачил его. Служащий младшего Хэпуорта, Элленби, был когда-то доверенным лицом Хэпуорта-старшего! Он начал работать в конторе у старшего Хэпуорта, будучи еще совсем юным, и, когда его хозяин вышел в отставку, Элленби – при поддержке старого джентльмена – открыл собственное дело, причем тоже как поставщик оборудования для кораблей! Ничто из этого не прозвучало на суде. Элленби не подвергся перекрестному опросу, в котором, казалось бы, не было необходимости, однако странно, что он не сообщил суду эти безусловно значимые подробности. Возможно, впрочем, решил скрыть их ради блага брата и сестры погибшего. Хэпуорт – достаточно распространенная фамилия на севере Англии, и, вероятно, Элленби хотел просто уберечь от процесса их репутацию.

Об осужденной мой приятель сумел узнать и того меньше: в контракте со сценическим агентом в Роттердаме она назвала себя дочерью английского музыканта и заявила: ее родители мертвы. Возможно, девушка устроилась в тот кафешантан, не вполне представляя, какой именно работой ей предстоит заниматься. В этом случае моряк Чарли Мартин, с его привлекательной внешностью и хорошим обхождением, да к тому же еще и англичанин, показался ей долгожданным шансом на спасение.

Она, вероятно, страстно любила его, и молодой Хэпуорт – будучи без ума от нее, ведь она была достаточно красива, чтобы вскружить голову любому мужчине, – в отсутствие Мартина, как можно предположить, солгал ей, сказал, будто Мартин мертв, или бог знает что еще он мог ей наплести, склоняя к замужеству. Если так, то убийство, возможно, показалось обманутой женщине своего рода возмездием.

Но даже в этом случае хладнокровная черствость миссис Хэпуорт была, безусловно, ненормальна! Женщина вышла за него замуж, прожила с ним почти год. У Джетсонов возникло впечатление, что она горячо любит своего мужа. Это не мог быть просто хладнокровный обман.

– Здесь что-то другое, – сказал мой приятель, когда мы обсуждали историю миссис Хэпуорт в его адвокатской конторе.

Записи одиннадцатилетней давности были разложены на письменном столе. Мой приятель ходил по комнате взад и вперед, засунув руки в карманы и рассуждая вслух:

– Какая-то подробность, которая осталась в секрете. Я испытал странное чувство, наблюдая за этой женщиной, когда был вынесен приговор. Словно бы это присуждение к каторжным работам стало ее торжеством. Играла роль? Нет, не похоже! Если бы она и вправду лицедействовала во время судебного процесса, то могла бы сделать вид, что раскаивается, и получить всего пять лет. Казалось, она не способна скрыть абсолютного, едва ли не физического облегчения при мысли, что ее муж умер, что его рука теперь никогда ее не коснется. Должно существовать что-то, внезапно открывшееся ей и превратившее любовь в ненависть. Есть нечто необычное и в поведении мужчины. – Эту новую догадку мой приятель высказал, когда стоял и смотрел из окна через реку. – Она-то заплатила за все сполна, но он все еще в розыске. Он рискует своей головой, приходя, чтобы увидеть, поднята ли занавеска на ее окне. – Его мысль сделала еще один поворот. – И при этом как он мог позволить ей по сути десять лет быть погребенной заживо на каторге, а сам безнаказанно разгуливать по улицам? Во время суда, когда изо дня в день против нее выдвигались всё новые свидетельства, – почему он не пришел, чтобы занять место рядом с ней? И не отправился на виселицу хотя бы только из простого приличия? – Мой приятель сел, взял стопку документов, не глядя на нее. – Или это была награда, которую она выпросила у него для себя? Сама мысль о том, что он будет ждать ее на свободе, надежда на это, могла бы облегчить ее страдания. Да, – размышляя, продолжил мой приятель, – я могу представить человека, который из любви к женщине принимает такие условия, в сущности являющиеся наказанием для него самого.