Игорь Шенгальц - Знакомьтесь, Гагарин

Серена опустила неболет на поляну, неподалеку от того места, где остановилась Джонсон и прочие гости, и тут же двое слуг, материализовавшихся словно из ниоткуда, открыли двери и помогли гостям выбраться наружу.

Их вежливо проводили до парадного входа. Серена по дороге раскланивалась со знакомыми, Никита просто вежливо кивал. Он никого не знал, но, судя по виду гостей, тут и правда, собрались сливки местного общества. Мужчины выглядели солидно и серьезно, женщины — дорого.

— Ваши имена, пожалуйста? — спросил их у входа распорядитель. Выглядел он тщедушно, но за его плечами маячила пара плечистых охранников-людей.

— Серена Кутис, — блондинка протянула чип-карту с приглашением.

Распорядитель пробежался взглядом по голографическому списку, висевшему рядом с ним в воздухе, отметил нужную фамилию и активировал карту.

— А ваше имя, господин?

— Послушайте, — прошептал Никита на ухо Серене, — тут казус вышел, я, кажется, забыл свое приглашение в машине у той сумасшедшей!

— Ничего страшного, — улыбнулась она и громче добавила: — Он со мной!

— Гагарин, — важно назвался Никита.

Распорядитель отметил что-то в списке, после чего кивнул и выдал Никите еще одну гостевую карту.

— Постарайтесь сохранить ее до конца приема, господин Гагарин. Это очень важно! Без нее охранные роботы могут принять вас за врага.

Инспектор небрежно кивнул и сунул карту в карман. Серена уже подхватила его под руку и потащила вперед, непрестанно и ласково щебеча на ухо:

— Вам тут непременно понравится! Я вам все покажу и со всеми познакомлю! Гагарин — какая красивая фамилия! Кажется, я ее уже где-то слышала!..

За последующие два часа Никита перезнакомился с огромным количеством местных знаменитостей. От множества имен у него голова шла кругом, и он мог только вежливо кивать в ответ, пропуская мимо ушей все разговоры, если только они не касались интересующих его вопросов.

Слуги разносили напитки и закуски. Живой оркестр играл приятную музыку. Зал, по которому фланировали гости, был поистине громаден и прекрасен. Паркетные полы из красного себава — дерева, ценящегося практически на вес платины — были начищены до зеркального блеска. Три стены-экрана транслировали лес, причем настолько реалистично, что создавалось впечатление, будто ты и правда стоишь где-то на лужайке, а вокруг щебечут неземной красоты птицы, и то тут, то там иной раз пробежит неведомый зверек. Даже запах передавался в полном объеме. Хотелось дышать полной грудью. Иллюзия казалась совершенной! Но стоило подойти к четвертой стене, выполненной из артеанского радужного живого мрамора и прикоснуться к ней ладонью, как мысли сразу переносили тебя совсем в другое место — туда, где зелено-голубое море и бесконечные пляжи, где знойное солнце и прекрасные незнакомки.

Впрочем, младший инспектор старался не отвлекаться на местные достопримечательности, хотя отдал им должное.

Пару раз он видел неподалеку агента Джонсон, но старался не пересекаться с ней раньше времени. Его задача, как он себе ее определил — следить за Клариссой издалека и подмечать, с кем она беседует.

Со дня смерти Гаубе прошло уже несколько дней. Джонсон, даже если она непричастна к его гибели, не могла не знать о случившемся. Но вела себя совершенно беззаботно, улыбалась, пила коктейли, танцевала, но ее партнеры не интересовали инспектора: видно было, что выбирала она их случайно.

Приметил Никита и князя Львова. Тот — как всегда, во всем белом — громко беседовал о политике с несколькими господами. Гагарин старательно не попадался ему на глаза. Конечно, князь не обязан знать лично всех гостей, тем более что сам Гагарин — «плюс один» у Серены, но все же лучше держаться от хозяина подальше. К тому же, Львов громко критиковал последние реформы императора, а Никита не был с ним согласен, но не спорить же с хозяином, в самом-то деле…

— Только голосование! Никакого единоличного принятия решений! В конце концов, мы — цивилизованное государство! В Думе сидят умнейшие люди! Неужели император думает, что только он обладает достаточными знаниями и уменьями? Тогда нужно просто всех распустить! Думу, министерства! Полицию, в конце концов!..

Дальше Гагарин не слушал, возмущенный до глубины души. Нет, что в колониях живут вольнодумцы, он знал и прежде, но чтобы вот так, практически на грани неповиновения обсуждать императора и его действия! В Петербурге подобное поведение было не принято. Конечно, и там далеко не все были согласны с политикой Владимира III, но, по крайней мере, старались держать подобные мысли при себе и вовсе не из соображений цензуры. Просто некрасиво критиковать лидера своей страны! Не благородно. Да и каждый дворянин служит в первую очередь Отчизне, а потом уже императору.