Михаил Логинов - Эликсир для избранных

– Так, что-то начинает брезжить. И ты думаешь, это – правда? Ну, в смысле, это работает?

– Сейчас не важно, что я думаю, – сказал Антон, – я тебе пытаюсь объяснить, что думал твой прадедушка.

– Предположим. И что же лизаты?

– Если мы допускаем, что продукты распада способны оказывать стимулирующее воздействие, то из этого вытекает, что можно искусственно инициировать этот процесс, вводя в организм препараты, изготовленные на основе интерэкскретов…

– Интер… чего?

– Ну, на основе продуктов внутриклеточного распада, внутренних ядов. Эти препараты и есть те самые лизаты или гистолизаты.

– Вот это да! Принцип прививки! Мы вводим ослабленные бактерии, а иммунная система включается и продуцирует антитела.

– Ого! Еще сто очков джентльмену на той стороне стола. Улавливаешь правильно. Только в вакцине присутствуют инородные для человеческого организма белки, а в лизатах – свои, родные.

– Но все же, за счет чего восстанавливается работа организма?

– За счет его резервных возможностей. Существует точка зрения, что наши внутренние органы – сердце, легкие, почки – работают лишь на одну треть своей «мощности». Две трети – резерв.

– Постой, Антон… Но если это яды, они не могут… ну, отравить еще сильнее?

– Еще один правильный вопрос задает наш читатель Алексей К. из Москвы, – рассмеялся Беклемишев, – я же говорю, ты быстро соображаешь. Все зависит от дозы, мон шер! Раздражение, вызываемое этими веществами, может привести к улучшению функций организма, а может вызвать их подавление вплоть до…

– До летального исхода?

– Типа того.

– Может, живая вода, а может, и мертвая?

– Начитанный ты, Алексей-царевич, – Антон хлопнул меня по плечу, – ну, это – в общем-то универсальный принцип: одна таблетка снотворного – спокойный сон на ночь, упаковка снотворного – сон вечный.

– Так, Антон, можно еще один вопрос?

– Пожалуйста, пожалуйста! – Антон сделал рукой широкий жест.

– Я видел в прадедовых бумагах слово «лизаты», видел «гистолизаты», а еще видел «тестолизаты». Это что такое?

Антон встрепенулся и подобрался.

– Да, это – важная вещь, – сказал он. – Согласно теории Заблудовского продукты распада специфичны.

– Опять не понятно.

– Каждому органу, каждой ткани человеческого организма присущи свои особенные или, по-другому, специфические белки.

– Ну и что?

– Значит, специфичны и лизаты. Препарат, приготовленный из продуктов распада тканей определенного органа, будет воздействовать только на этот орган. И соответственно будет называться. Миолизат – лизат из мышцы, тиреолизат – препарат из щитовидной железы, овариолизат – лизат из яичников. Тестолизат – это лизат, изготовленный из тестикул, мужских половых желез…

– И с его помощью можно было стимулировать работу этих самых мужских половых желез. – заинтересовался я. – Типа такая виагра?

– Ну да. Проблема усиления потенции и продления половой жизни волновала мужчин во все времена, и те, кто предлагал решение, были… эээ… популярны. Дед Антон Григорьевич говорил, что Павел Алексеевич с этого начинал в Казани, а потом уже сформулировал более общую теорию.

– О как!

– И вот что еще важно. В своих рассуждениях Заблудовский шел дальше. Не только лечение уже существующих недугов, но и предотвращение их…

– Профилактика?

– Он использовал другой термин – потенцирование…

– Как, прости?

– Потенцирование. По его мысли, регулярный прием гистолизатов помогал поддерживать баланс и нормальную работу различных органов, а значит, увеличивал время их службы и вел к омоложению организма…

– Стоп! Это разные вещи!

– Что разные вещи?

– Увеличение срока жизни и омоложение.

– Тут тонкая разница. Я думаю, что Павел Алексеевич Заблудовский, говоря об омоложении, имел в виду замедление процесса старения и увеличение вследствие этого продолжительности жизни. Но если человек в семьдесят лет чувствует себя как в пятьдесят, это тоже можно трактовать как омоложение, не так ли?

– То есть речь все-таки не шла об омоложении в смысле «Странной истории Бенджамина Баттона»?

– В смысле поворота процесса старения вспять? Нет, не думаю. Хотя твой прадед не отрицал возможности подобных явлений…

Нельзя сказать, что я понял все, но общую идею, как мне казалось, ухватил. Словно из тумана проступили контуры невидимого прежде здания. И здание это было не какой-то там халупой, а дворцом – загадочным и величественным. Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. В голове у меня теснились мысли, и задача состояла в том, чтобы заставить их построиться и рассчитаться на первый-второй. В кухне было тихо. Только тикали часы на стене и было слышно, как Антон время от времени шумно прихлебывал чай. «Главное – ничего не упустить, – тревожно думал я. – Главное – ничего не упустить…» То, что рассказывал Антон, было необычайно интересно, но что-то мне все-таки не давало покоя. Я открыл глаза. Антон невозмутимо жевал сушки.