Татьяна Чистова - Дамский террор

– Какие деньги? – еле смогла проговорить Рита. – Какие деньги? За что?

– За разрешение на работу, детка, – Кирила Петрович слюняво улыбнулся и сжал телефон в волосатых лапах.

– Я отдала половину, – пробормотала Рита. Стало вдруг не по себе, показалось, что этот мятый, пропахший рыбой старый торгаш видит ее насквозь, и вообще он был там в овраге и все преотлично видел. А теперь забавляется, видя ее испуг. – Я отдала Гончарову…

– Ничего не знаю, – прочмокал Кирила Петрович, поднялся и неспешно двинул к Рите. Она тоже вскочила, бандит запнулся на ходу. Ростом он едва доходил Рите до плеча, вытянулся зачем-то, только что на носки не привстал, прищурился, но остановился, слава тебе.

– Я от тебя денег не видел! – глухо бросил он.

– Спросите Гончарова! – Рита отшвырнула сумку на стол и ткнула пальцем в сторону двери, будто покойник стоял за ней с той стороны и мог все подтвердить. – Спросите его, я в «Контрразведке» отдала ему все деньги, как договаривались! Я не собираюсь переплачивать, у меня нет больше денег, мне работать надо!

Она орала во все горло, сдерживаться даже не пыталась. Расчет, во-первых, был на то, что этот мятый Кирила Петрович ошалеет и отойдет еще дальше, в идеале сядет на свой позолоченный трон и надежно приклеится к нему мятыми штанами. А во-вторых, надеялась, что там, с той стороны, среди потрепанных молью и временем норок, ее услышат и все закончится хорошо. Кирила Петрович сунул волосатые кулаки в карманы пиджака и исподлобья пялился на Риту, но хоть на месте стоял, что немного успокаивало.

– Это у тебя бордель? – буркнул он и вытащил себе стул, развалился на нем, расстегнул пиджак. Рита присела на край стола и достала из сумки зеркало и принялась рассматривать себя. Лицо слишком уж раскраснелось, но это, скорее, от духоты, чем от волнения, хотя нервы ей эта мятая сволочь будь здоров как потрепала. Да что он ей сделает, в конце концов? Ничего, он и не знает ничего, что произошло тогда ночью на дороге, не было его там, он ничего не видел, а о регистраторе Черников позаботился. И если бы знал, она бы тут сейчас красоту не наводила.

– Это не бордель, – Рита достала помаду, – это салон красоты с интимом. В вашем возрасте, голубчик, пора бы понимать разницу.

– Бордель, бордель, дурной бизнес у тебя.

Затренькал мобильный, Кирила Петрович, не отрывая от Риты взгляд, потянулся за телефоном, сграбастал его, ткнул пальцем в экран. Рита любовалась своим отражением в стеклянной створке полированного чудовища. Не по подиуму ходить или на шесте крутиться, но все же очень даже ничего. И принялась красить губы, делая вид, что не замечает липкого бандитского взгляда.

– Так, так. Ну ты и дятел, я тебе что сказал? Вот мать твою, дебил. Короче, договора мне все тащи, я сам проверю. Вот скотина тупая.

Он отложил телефон, насупился и недобро пялился на Риту. Та докрасила губы и крутила помаду в пальцах.

– Договоры, – Рита улыбнулась во весь рот, – правильно говорить – договоры. Ну что вы как деревенщина, ей-богу.

Кирила Петрович выпятил нижнюю губу и оперся обеими руками на подлокотники.

– С каких пор шлюха указывает мне, как правильно говорить?

– А где тут шлюха? – удивилась Рита.

– Зеркало дать? – предложил бандит.

– На себя хочешь посмотреть? Держи. – Рита протянула ему зеркальце с золотыми королевскими лилиями на лазурного цвета крышке.

Непостижимым образом Кирила Петрович оказался напротив, точно взлетел со своего стула. Так они оказались одного роста, Рита разглядела, что этот зам – нестарый еще мужик, что взгляд у него острый, а вся вальяжность куда-то разом подевалась. Он оперся ладонями на стол, и Рита оказалась в ловушке, так и сидела с помадой и зеркальцем в руках, боялась шелохнуться. Бандит принюхался, по-собачьи втянул в себя воздух и сжал Рите коленку.

– А ты сама не работаешь? – он наклонился к ней. – Я бы заплатил. Станцуй мне, и я спишу с тебя часть долга. Прямо тут можешь или на столе. Я в кино видел. И платить не придется.

Рита улыбнулась, поправила волосы, подалась вперед. Декольте стало еще глубже, Кирила Петрович развесил губы и вперился взглядом в вырез топа.

– Я с Гончаровым договаривалась, – прошептала ему на ухо Рита, – а ты что за хрен с горы? Какой зам, чей? Ты никто, и звать тебя никак. Отвали.

И несильно врезала ему коленкой промеж ног, приготовилась орать во весь голос. Но не понадобилось, Кирила Петрович резво отскочил, влепился задницей в стену так, что картины закачались, а стекла в шкафах нежно зазвенели. Рита спрыгнула со стола, схватила свои вещи и кинулась к двери.