Илья Веригин - Трансформатор, или Раскачивая лодку

Течение тут же упирает поднятый правый бок судна в переднюю сваю с остатками пирса и слегка сносит корму в сторону реки, давя на заднюю опору и растягивая задний швартовый канат до состояния звона.

Из-за этого обстоятельства и нарастающего крена длины запасного трапа практически сразу перестает хватать, но мужчинам удается еще около полутора минут героически удерживать его конец так, чтобы по очереди спасти еще одиннадцать детей. Мировые СМИ впоследствии облетел кадр огромного двухметрового массажиста Георгия, перегнувшегося через перила и в одиночку, со вспухшими венами на вытянутых руках, держащего конец сорокакилограммовой доски с бегущей по ней заплаканной девочкой в рваном праздничном платье.

Следующие две минуты, словно игрушечный кораблик, судно стремительно заваливается на бок, вода слева вплотную подбирается к сплошному остеклению нижней палубы и начинает сочиться внутрь. Выбраться по наклонному полу в сторону набережной с каждой секундой становится всё сложней. Многие дети с верхней палубы и через открытые окна внизу прыгают в течение с внешней стороны в надежде выбраться на набережную или доплыть до ближайшего лестничного спуска к воде, который находится всего в 60 метрах вниз по реке. Это, казалось бы, небольшое расстояние становится решающим фактором большого количества погибших: покатые, покрытые водорослями гранитные берега уходят на глубину и не дают опоры, а в холодной воде немногим хватает сил справиться с удаляющимся от берега течением всё еще полноводной реки. На помощь детям прыгает несколько смельчаков с берега, как минимум двое из них также погибают.

Оставшиеся на нижней палубе, многие из которых находятся в состоянии алкогольного опьянения, в поисках спасения в панике бросаются в проходы по бокам, ведущие в кормовые кухонные помещения и ресторанные вип-каюты на носу. Выхода оттуда нет, выбраться можно только через символические окна-иллюминаторы, которые по большей части не открываются.

В этот момент набравший водную массу корабль продавливает боком кормовую сваю, на которую опирался, вырывая ее из грунта, обрывает удерживающие канаты, мгновенно достигает критического уровня крена, теряет остойчивость, взмывает вверх правым бортом и переворачивается. А затем в течение 40 секунд, фыркая фонтанами брызг, почти полностью скрывается под водой. Остается торчать лишь кусок мокрого днища и слегка показавшийся киль.

Уложив сыновей спать, Андрей помылся, залез под одеяло и постарался заснуть – мелкие всё равно разбудят рано, а после тяжелой и насыщенной рабочей недели с ранними подъемами по утрам и вечерними просмотрами сериалов нужно было выспаться.

Телевизор использовался в семье исключительно как большой монитор: взрослые смотрели новинки стримов и спортивные трансляции в HD-качестве приложений, мелкий Мишка – современные познавательные мультики, вроде «Фиксиков», старший Даниил – всё чаще передачи и каналы о природе и робототехнике на YouTube. Каким-то образом дети чувствовали, что может понадобиться в век стремительно меняющихся технологий, и машинально потребляли эти знания в удобной им на данный момент форме.

Андрей был рад, что они не видели и не осознали всего ужаса вчерашней трагедии, чего было бы не избежать, смотри они федеральные новости. Хотя, наверное, старший опосредованно видел, но или не придал значения, или специально не стал показывать своего отношения, так как чувствовал, что это что-то неправильное, и родителей расстраивать вопросами на эту тему не хотел.

Чат класса говорил, что узнать все равно придется.

Заснуть. Заснуть! Мозг предательски проецировал и проецировал картину отчаявшихся детей. Что, если бы это были мои?! Что?! Из левого глаза вытекла слеза, медленно проползла по переносице, упала и растворилась в хлопке подушки. Правая рука машинально вытерла оставленный след, и тело перевернулось, вторя ее движению.

Нет, насколько же по-хамски ведет себя власть. Ощущение, что слова «чиновник» и «человек» стали антонимами, как будто высокая должность накладывает проклятье, убивая остатки света в душе. Ни одна сволочь не вышла и не сказала: «Да, я виноват. Судите меня, люди!» Нет, что вы! С какого-то момента самолюбование собой и своей дутой значимостью дошло до такой степени, что «я» стало возможным употреблять только в позитивном ключе, когда надо возгордиться и взвалить на себя бремя успеха. В остальных случаях всегда фигурируют «он», «она», «они»… Слабаки! Андрея распирала злость…