Айра Уолферт - Банда Тэккера

Он долго не отвечал. Стоял, улыбаясь в трубку. С ней он всегда чувствовал себя крепким, как кремень, мужчиной, готовым постоять за себя, с чем бы ему ни пришлось столкнуться.

- Тут сущий рай, - проговорил он, наконец.

- Вот и устраивайся на работу, а я, как только ты скажешь, приеду к тебе.

- А ты меня любишь?

- Нет, не люблю. Я вышла за тебя по расчету.

Она засмеялась, и он тоже засмеялся. Потом оба замолчали, и он повесил трубку.

- А теперь убирайтесь к чертовой матери! - сказал розовый, упитанный человек.

Тут только Тэккер как следует его разглядел. Это был Невил Смит, сам Невил Смит, владелец всех предприятий, - этого завода и еще одиннадцати таких же. От страха Тэккер пошел напролом.

- Ну что же, вышвыривайте меня! - сказал он.

Седые усы топорщились на гладком розовом лица Смита. Вид у него был такой, словно он никогда не знал никаких забот, да и сейчас в нем не замечалось тревоги. Однако заводская полиция внушала ему страх. Он боялся, как бы эти молодчики не вышли из повиновения.

- Вам не следовало входить сюда, - сказал он Тэккеру. - Телефон есть внизу.

И вдруг, неожиданно для самого себя, Тэккер высказал то, что чувствовал:

- Мне хотелось выбраться из этой каши, - сказал он, - и спокойно поговорить с женой.

Служащие, столпившись у открытой двери, слушали. Тэккер направился было к ним, но Смит нагнал его и взял за локоть.

- Что там, очень жаркое дело было? - спросил Смит.

Тэккер подумал: "Наверное, он тоже еще не знает, что это сделал я". Силы вдруг изменили ему. Он сделал два неверных шага к двери, но колени у него задрожали, он не устоял на ногах и со стоном упал на четвереньки. Ему казалось, что ковер куда-то уплывает из-под его дрожащего тела, а вместе с ним плывут и глаза, которые он не мог оторвать от узора.

Смит подхватил Тэккера и хотел его поднять. Тэккер ощутил запах холеного, чистого тела, услышал тяжелое дыхание и подумал: "Боже мой, сам владелец всех предприятий... Хорошо, что Эдна меня таким не видит..." - и еще: "Если бы этот толстяк знал... если бы знала Эдна..."

Смит был маленького роста. Тэккер оказался для него слишком тяжелым.

- Подлые убийцы! Чего полиция смотрит? Почему их не сажают в тюрьму? закричал Смит.

Слова эти отозвались в голове Тэккера, как удары молота. Он решил, что Смит говорит о нем. Нет, тут же успокоил он себя, Смит не стал бы со мной возиться, если бы знал. Пытаясь уползти от самого себя, он весь судорожно скорчился и потерял сознание. Последнее, что он слышал, был чей-то возглас и женский голос, произнесший: "Совсем еще мальчишка".

Когда Тэккер пришел в себя, он лежал на диване. На лбу было мокрое холодное полотенце. Он не раскрыл глаз. Он боялся того, что увидит. А когда, наконец, открыл, перед ним мгновенно возникла серая свинцовая трубка, рот рабочего и разбитое лицо, которое провалилось в этот рот. Он закрыл глаза и не сказал ни слова.

"Я не хотел его убивать", - твердил он про себя. Сколько раз выслушивал судья такие оправдания? И насколько это может сократить срок? Когда Тэккер нанимался в заводскую полицию, он просто искал работы. Он боялся остаться без работы. Он раньше был таким же отщепенцем, как Джо, и по опыту знал, что стоит ему остаться без работы, как он непременно впутается в какую-нибудь историю. Любовь Эдны преобразила его. Благодаря Эдне Тэккер почувствовал, что он не хуже других людей. Теперь, когда он был женат на ней, он вовсе не хотел влипнуть в какую-нибудь историю. Но когда он приходил наниматься, хозяева даже не видали его лица. Они либо высылали кого-нибудь сказать, что работы нет, либо, не глядя на него, отвечали: "Нет ничего". А он думал: "Если бы только мне удалось заставить хоть одного посмотреть на меня, заглянуть мне в глаза и понять, что я человек, не какая-нибудь назойливая муха, а живое человеческое существо".

Получив место в заводской полиции, он сказал Эдне:

- Только бы мне попасть на завод, а уж там я себя покажу. - Он не сомневался, что сумеет обратить на себя внимание какого-нибудь начальника. Он побежит отворять дверцу хозяйской машины или, прикоснувшись к козырьку, скажет: "добрый вечер", "доброе утро" или "чудесный выдался сегодня денек", и добьется того, что начальник посмотрит ему в глаза и подумает: "Сразу видно, что толковый малый, поглядим, на что он годится, может быть, и пристроим его".

- Только бы попасть на завод, - говорил он Эдне, - а уж оттуда меня не вышибут.

До сих пор Тэккеру никогда не приходилось иметь дело с забастовками, и он плохо представлял себе, что это такое. В первый же день, когда компании никак не удавалось провести штрейкбрехеров на завод, потому что пикетчики стеной стояли у входа, Тэккер слышал, как Смит сказал Макгрэди: "У ворот надо затеять драку. Нужно устроить так, чтобы вмешались войска". А немного спустя Макгрэди приказал своему отряду: "А ну-ка взгрейте хорошенько этих бунтовщиков. Отгоните их к чертовой матери от ворот. Пустите в ход свое оружие. Вы теперь представители закона, вот и действуйте".