Айра Уолферт - Банда Тэккера

Но где бы ни пытался укрыться Лео, мир, в котором он жил, преследовал его по пятам. Какие бы баррикады он вокруг себя ни воздвигал, мир рушил их и принуждал его к единоборству. Из-за кризиса доходы от домов сократились и вложенный в них капитал сразу обесценился, в то время как Лео должен был выплачивать проценты по закладной полностью. Когда же Лео захотел оказать услугу брату, с которым не виделся много лет, он лишился своего гаража. Конкуренты Тэккера пронюхали про его связь с Лео, грузовики с пивом были конфискованы, и гараж опечатан. Владельцы гаража увидели для себя возможность нажиться на беде Лео и сдали гараж новому арендатору за более высокую плату. И снова Лео был выброшен в мир, в котором он чувствовал себя голым, неприкаянным и беззащитным.

Деньги - этого было еще недостаточно, чтобы подавить постоянно жившее в нем чувство неуверенности. Конечно, ему нужны были деньги как воздух, без них его мозг задыхался. Но деньги сами были ненадежны. Лео нужно было еще и "положение" - солидное место в обществе, делающее человека неуязвимым для врагов. Деньги - только предмет первой необходимости. Деньги нужны, чтобы уцелеть. "Положение" нужно для того, чтобы, уцелев, вести сносное существование. И в эти последние дни, когда Лео чувствовал себя затравленным зайцем, он начал бояться того существования, к которому желание уцелеть могло его принудить. Пример его брата, - страшного Джо Минча, по кличке "Джо-Фазан", был у него перед глазами. И еще одно живое воплощение подстерегавшей его опасности сидело перед ним в образе Самсона Кэнди, осторожно и вкрадчиво делавшего ему предложение об участии в лотерейном бизнесе.

Но сознательно отдать себе отчет в грозившей ему опасности Лео не мог. Если бы он это сделал, ему пришлось бы разобраться в ней и понять, в чем она состоит, понять, как мало у него осталось надежды на спасение. Тогда чувство неуверенности поколебало бы его рассудок. Он стал бы или апатичным, или чересчур возбужденным - обычные для депрессии виды шока. Поэтому, когда опасность становилась слишком явной, его сознание погружалось в пустоту. Оно стремилось к тому, чтобы его еще недодуманные и неосознанные мысли так и оставались недодуманными и неосознанными. Кэнди видел лишь отражение этой борьбы и ломал себе голову над этим отражением, а Лео в самой гуще борьбы казалось, что он "грезит наяву"; он никак не мог сосредоточиться и, лишь ощущал по временам то безотчетное презрение к сидевшему перед ним человеку, то безотчетную злобу, как это бывает, когда столкнешься с опасностью, в реальность которой не хочешь верить.

Бережно перекатывая в длинных узловатых пальцах незажженную двадцатицентовую сигару, Кэнди раздумывал: стоит ли продолжать разговор? Он знал одного банкира-лотерейщика, попавшего в беду. Тому не повезло: на его банк пало слишком много выигрышей, больше, чем он был в состоянии выплатить. Теперь он пытался выплачивать их в рассрочку. Игроки тем временем перестали делать ставки у банкира, чьи дела пошатнулись, и комиссионные сборщиков и контролеров сразу сократились. Если бы им подвернулся подходящий банкир, они, не задумываясь, бросили бы своего старого хозяина, предоставив ему самому выкручиваться из долгов. Кэнди знал всех семерых контролеров. Он знал: к кому бы они ни перешли, они уведут за собой всех своих сборщиков - тысячи полторы, а может быть, и больше, - а имя "Минч" явилось бы для них немалой приманкой. Гараж сделал Минча значительной персоной в Гарлеме. Это был самый большой гараж в этой части города. А нити, связывающие Минча с Беном Тэккером и Джо-Фазаном, делали его еще более притягательным для игроков. Имя Тэккера означало большие деньги, выплату выигрышей с неукоснительностью и быстротой Английского государственного банка и полную гарантию от вмешательства полиции. Как-никак, а полиция иной раз арестовывала сборщиков, если накрывала их с поличным - с лотерейными билетами в руках. Эти билеты представляли собой узкие полоски бумаги с обозначением номера, на который ставил игрок, и размера ставки. Когда полиция конфисковывала билеты, игроки теряли не только возможность выигрыша, но и свою ставку. Однако опасность ареста никак не могла грозить сборщикам, работающим на мистера Тэккера или на мистера Минча, чье имя отныне неразрывно связывалось в Гарлеме с именем Тэккера. Во всяком случае, игроки будут чувствовать себя застрахованными от убытка и охотно отдадут свои ставки сборщикам мистера Минча, а больше ничего и не требовалось. Но если мистер Минч будет так ломаться, если он будет напускать на себя невесть что, словно ему лень даже нагнуться, чтобы подобрать лишний доллар, - стоит ли в таком случае сообщать ему лишние сведения?