Анна и Сергей Литвиновы - Ледяное сердце не болит

В отчаянии Надя нащупала в кармане джинсов железные шары от кровати. Вытащила один, размахнулась и метнула, целя в голову маньяку. Тот легко увернулся от снаряда – шарик с грохотом ударился о заднее крыло машины и покатился по полу.

Надежда кинулась налево вдоль запертых ворот. Она уже ничего не пыталась разыскать, что могло бы послужить ей оружием. Бежать! Она думала только о том, чтобы сбежать, спрятаться от маньяка, увернуться от его окровавленных рук!..

В углу гаража Надя наткнулась на дверь. Сзади она слышала легкие шаги мужчины. Если бы он прибавил шагу или побежал – он бы в два счета догнал ее. Однако похититель почему-то не торопился – он шел размеренно и неотвратимо, словно в страшном сне.

Надежда распахнула дверь. За ней, в узком колодце, располагалась железная винтовая лестница, ведущая куда-то наверх. Девушке ничего не оставалось делать, кроме как побежать по ее ступеням.

На повороте, который совершала лестница, Надя увидела, что преступник следует за ней. Их разделяло семь-восемь ступеней. Из последних сил, тяжело дыша, Надя попыталась бежать быстрее.

Еще одна дверь – видимо, ведущая на второй этаж. Надя распахнула ее.

Перед ней предстала большая комната – величиной с находящийся внизу гараж. В углу поблескивали красные угольки в черном чреве камина. Возле него валялось пять-семь поленьев. Комната, видимо, задумывалась как гостиная – однако назвать ее таковой сейчас язык не поворачивался. Кроме ободранного дивана, стоящего метрах в трех от камина, никакой мебели в комнате не было. Зато лежала груда длинных досок, стояло несколько мешков с цементом и связка пластиковых труб. Оба окна, имеющиеся в комнате, были задрапированы черными шторами.

Сзади мерно прогремели ступеньки. Грохот сменился тихими шагами. Преследователь, поняла Надежда, также оказался в комнате. Он тяжело, со свистом, дышал.

И тогда Надя решилась. Она схватила одно из поленьев, лежащих у камина, и кинулась к окну. Не раскрывая штор, ткнула в них деревянным тараном. Послышался веселый звон разбитого стекла. Из-за портьеры дохнуло холодом.

Сзади все ближе слышались размеренные шаги маньяка.

Надя откинула гардину. За окном была ночь. Небольшой заснеженный двор освещался прожектором. Дальше угадывался высокий забор – и лес.

В окне образовалась изрядная дыра. В нее можно было бы пролезть, но… К громадному разочарованию Нади, проем был защищен толстой декоративной решеткой. Ее прутья оказались настолько плотно расположены друг к другу, что никакой возможности протиснуться сквозь них не было.

А похититель уже дышал ей в затылок. И тогда она закричала – в морозное окно – изо всех сил, отчаянно:

– Помогите!..

Ее крик оборвался на полуслове: маньяк сзади подошел к Наде вплотную и грубо обхватил за шею сгибом локтя. Девушка захрипела.

Всего пять домов стояло на окраинной улице дачного поселка, словно в насмешку названной Главной.

Машину Полуянов оставил у опушки леса – так, чтобы ее нельзя было разглядеть из окон здешних домов. Сам, не спеша, прошелся по улочке. Путь ему освещали луна и единственный фонарь. Кроме того, матово светил прожектор за одним из высоких заборов.

Тут с неделю назад прошелся грейдер – он отодвинул сугробы и засыпал ими заборы на половину их высоты. И очень хорошо стало видно, в каких домах живут, а какие – заброшены, по крайней мере, до весны.

В одноэтажных зеленых домишках под номерами 1А и 1Б наглухо заколочены окна, террасы прикрыты огромными листами ДВП. Судя по завалам снега у штакетника, в последнее время во дворы не только на машинах не заезжали, но и калитку не открывали.

Зато соседний дом выглядит обитаемым. Двор за забором в полтора человеческих роста освещен прожектором. Въезд в ворота расчищен. На площадке у въезда – следы шин. Их еще не успел замести легкий ночной снежок.

Полуянов подошел ближе. Вгляделся в рисунок протекторов. На снегу отпечатались широкие следы зимней резины с шипами. Они вполне могли принадлежать какой-то большой машине: например, джипу.

Из-за забора выглядывал добротный дом: кирпичный, в три этажа, да еще и с мансардой. Над высокой железной трубой поднимался легкий дымок. Ни одно окно не освещено – однако дом явно обитаем.

Ни на железных автоматических воротах, ни рядом нет ни звонка, ни домофона, ни номера дома. Однако Дима даже не сомневался: это – дом 4А, некогда принадлежавший покойному Воскресенскому.

Внутренний карман куртки приятно оттягивал пистолет. Полуянов на секунду задумался. Что ему теперь делать? Ломиться в ворота? Перелезть втихую через забор? Позвонить по мобильнику оперу Савельеву?