Северина Дар - По ту сторону - записки патанатома

– Кошмар, – пробубнила в ответ.

– Таких у меня хватает, но это еще не так душещипательно…

Воспоминания нашего драгоценного патанатома. Иногда он делится с нами, за чашечкой чая на перерыве, о своих годах интернатуры и вот для вас экслюзивчик.

«Это был мой первый год в морге, самый тяжелый и от части один из лучших. Место быстро стало родным и самым душевным, ведь никогда в этой жизни мы не слышим столько правды о себе, как после смерти. Порой и слова любви, с благодарностью, произносятся лишь единожды, посмертно. Я в то время повидал многое, так уж сложилось, что работал в морге с судмедэкспертами. Этот случай не забуду никогда, ведь подобное не наши шуточки, а реальность от которой впали в ступор самые закоренелые доктора. Утром, еще до рассвета, к нам поступило тело мужичка, притащили милиционеры. В мешковатой одежде седовласый, он лежал скрючившись в мешке. Мы вчетвером переместили его на стол и оставили на пару часов в секционке. Рядом с залом находилась наша небольшая комната, где отдыхали и изучали документацию с гистологией. Что интересно, нам никогда не мешали лишние звуки, ведь морг это самое тихое место на земле. Но в этот день все изменилось. Сидим мы в ожидании учителя, гуру смерти, и читаем свои конспекты. Вокруг тишина, лишь листы тетрадей шелестят. Тут раздается непонятный звук, вроде чихнул кто. Окинули друг друга взглядом и снова читать. Опять тот же звук, мы насторожились и привстали. Молчим.

– Помогите, отпустите, где я, – душераздирающий крик оглушил, он эхом разносился, заставляя содрогаться.

Мы помчались наружу, в коридоре уже стояли врачи и хлопали глазами.

– Вы?

Мы одновременно покачали головами. Один махнул рукой и схватился за ручку секционки, мы выстроились позади, выглядывая из-за спины. Дверь резко открывает. Прямо на нас летит седовласое чудо с ужасом в глазах. Доктор хватает его за одежду и тот падает на кафельный пол.

– Ты кто?

– Мертвый, – отвечаю за мужика, врач недоуменно взирает на меня.

– Я живой, – противится тот.

– Так какой он все таки, – продолжает патанатом дискуссию, – живой или мертвый?

Хватаем зомби и возвращаем на стол. Тот брыкается, истошно вопит, но связываем и принимаемся за осмотр.

– Я, я просто нажрался, коньяк. Понимаете, свойский. Может паленка, не режьте, вы ж врачи, а Гиппократ…, – уговаривает бедняга.

– Алкогольная кома, знаешь чем чревата, – спрашивает его врач.

– Неа, – болтает тот, головой, а глаза квадратные, пульс учащенный, чуть ли не рыдает.

– Помрешь не от цирроза, а на этом вот столе. Беги от сюда, – развязывает бедолагу.

Тот мчался из помещения так старательно, что падал каждый метр.»

Ничего не проходит бесследно, а работа в морге тем более. Профессия меняет всех без исключения, но каждого по-разному.

Тогда, лет пять назад, молодой парень попал в наш морг случайно. Жизнь заставила его искать заработок везде, причем срочно. Никто не брал на работу странного двадцатилетнего юношу. Сеня с трудом говорил, заикаясь. Не имел аттестата даже о среднем образовании и одевался как старичок. Наш патанатом предложил ему ночные дежурства и озвучив сумму оплаты, увидел яркий блеск в глазах.

– Первые три ночи с тобой будут интерны, – сообщил док и на том попрощался с пареньком.

Четыре дежурства прошли спокойно. Сеня остался довольным, всегда вовремя заступал и не доставлял проблем. Как то утром док пришел на работу расстроенный и пораньше. В коридоре сидел Сеня и будто говорил с кем то.

– Привет, – патанатом присел рядышком и недоуменно пронзил взглядом санитара.

– О, з-здрав-вствуйте, – заикаясь ответил тот, – э-это Г-гриша, – указал паренек на стульчик рядом.

– Там пусто, – удивился врач, – ты видишь кого?

– Д-да…

– Опиши, – рискнул док.

– Он б-большой и б-без р-руки, г-глаза чер-рные, а на л-лице крас-сные п-пятна. Нос в-впалый, как д-дырки, на шее ц-царапина. Его ноги об-брываются чуть в-выше колен.

– В чем одет твой друг?

– За-закутан в б-белое, – ответил, с трудом выговаривая фразы.

– Пошли, – позвал патанатом и протянул парню руку.

Они вышли из морга и, обогнув здание, скрылись за углом. В дверях стоял судмедэксперт, нервно покуривая сигарету.

– Покажи нам сто второго, – попросил док.

– Пошли, – согласился тот.

Внутри, миновав секционный зал, они погрузились в холодильную и эксперт вытянул каталку. Глубоко вдохнув, он распахнул покрывало, и паренек ахнул в ужасе.