Татьяна Устинова - Мой личный враг

- Ну что тебе рассказать? - скучным голосом спросила Александра. - Я ведь уже сто раз говорила - ничего особенного не было. Подписала я какие-то бумаги сроком на год. Кстати, спасибо тебе за Александра Львовича. - Так звали юриста, который по Ладиной протекции и, как подозревала Александра, на Ладины же деньги консультировал ее по вопросам семьи и брака. - Очень толковый дядька, после того, как он просмотрел бумаги, я почувствовала себя гораздо спокойнее.

- Ну?

- Ну и все. - Александра потерлась внезапно зачесавшейся спиной о диван. - Потом нас в посольстве записали и... в загсе, ты ж понимаешь. Все как у людей.

- И ты с ним сразу переспала? - Ладино любопытство раздувалось, как воздушный шар над баллоном с гелием. Того и гляди лопнет.

- Сразу, сразу, - скороговоркой выговорила Александра. Обсуждать эту тему она решительно не могла. Стеснялась.

- Ну и как? - не унималась Лада. - Кто лучше, он или Победоносцев?

- Ладка, я тебя в последний раз прошу, заткнись, пожалуйста, а? Я тебе все расскажу, когда смогу. Сейчас - не могу. Ну хоть режь меня!

- Но он хотя бы не извращенец? - Лада, как профессиональный журналист, пыталась получить ответы на свои вопросы не мытьем, так катаньем. Но Александра тоже была когда-то профессиональным журналистом.

- Нет, - сказала она со всей холодностью, на какую только была способна в разговорах с Ладой. - Он не извращенец. Нормальный мужик, даже приятный. В этом смысле...

- В каком? - переспросила неугомонная Лада.

- В постельном, - пояснила Александра. - Ладка, если ты будешь так нахально ко мне приставать, я тебе его никогда не покажу, слышишь? А я тебя знаю, ты тогда просто подохнешь от любопытства...

Чем-то эта фраза напомнила Ладе прежнюю Александру Потапову, которую она знала с тех пор, как в первом классе их посадили за одну парту: маленькую Сашу в бантах и оборках и маленькую Ладу с короткой мальчишеской стрижкой и в юбочке, едва прикрывавшей попу.

Ладе казалось, что та Александра перестала существовать даже не тогда, когда ее драгоценный Андрей решил, что она ему больше не нужна, и недолго думая выбросил ее на помойку, а когда он женился на ней, преследуя свои гнусные цели... Встречая его в коридорах и барах "Останкина", она демонстративно отворачивалась, хотя Вика - Сашка этого не знала - и пыталась вызвать Ладу на дружескую беседу.

На беседу Лада не могла не пойти. Она сидела напротив Вики в полутемном уютном пресс-баре, покуривала, прихлебывала кофе и слушала Викины откровения о высокой и чистой любви, посетившей их с Победоносцевым, о невозможности изменить течение жизни или, наоборот, дважды войти в одну реку...

Вот тут, на реках и течениях, все дело и застопорилось. К их столу стремительной походкой очень занятого человека подходил знаменитый Васятка, которого знали в лицо не только все журналисты, но и "простые россияне", как принято было писать в политических текстах.

Прижимая к уху мобильный телефон, он равнодушно кивнул Вике, подставил Ладе для поцелуя вкусно пахнущую одеколоном и офисом, чуть потемневшую от дневной щетины щеку и, закатив глаза, попилил ладонью по горлу, давая понять любимой, как его достали неотложные государственные дела. Лада с кокетливой торопливостью покидала в сумку сигареты и зажигалку и, прощебетав что-то вроде "пардон, нам пора", последовала за Васяткой к выходу.

В конце концов, не одна Вика умела режиссировать любительские спектакли...

После этого начальница от Лады отвязалась, признав в ней если не равную, то, по крайней мере, соотносимую с собой силу.

А хрена Победоносцева Лада просто не замечала. Ни в коридорах, ни в барах, ни в комнате "Новостей". Наверное, ему плевать было на ее презрение, но она ничего не могла с собой поделать, опасаясь, что, если вдруг он заговорит с ней, она вцепится в/его гладкую лоснящуюся харю и закатит такой скандалище, что уже никакой Васятка не поможет.

- Ладка, ты чего молчишь? - осторожно позвала Александра. - Обиделась, что ли?

- Конечно, - с готовностью согласилась Лада. - Конечно, я обиделась. Ты же мне не рассказываешь, каков твой новый муж в постели. И вообще, Потапова, как ты решилась переспать с чужим человеком? Ты же у нас образец высокой нравственности и моральной чистоты.

- Пожила бы ты с бабой Клавой, тоже была бы образцом нравственности и чистоты... - пробормотала Александра.

Но если честно, ответа на Ладин вопрос она не знала.

Когда Филипп позвонил ей и сказал, что согласен жениться, только если она будет с ним спать, она испытала сложное чувство. С одной стороны, ей вдруг стало противно и страшно, хотя, когда она так навязчиво предлагала ему себя и свою квартиру в придачу, ей казалось, что все будет легко и просто, - после всех бед мужчины для нее перестали существовать. С другой стороны, его намерения ей почему-то польстили.