Татьяна Устинова - Мой личный враг

- Что?.. - переспросил ошарашенный Андрей. - Что?!

Ничего подобного он не ожидал.

Программа Ивана Вешнепольского была самой популярной политической программой на первом канале, и выходила она по выходным, в самое что ни на есть лучшее время - после вечерних "Новостей". В отличие от многочисленных однодневок, она жила уже больше двух лет - срок для политической программы не просто большой, а грандиозный. Иван Вешнепольский, сгинувший несколько недель назад где-то на Кавказе, был как бы символом первого канала, неподкупным - по крайней мере, с виду, ибо ни в чью неподкупность Андрей Победоносцев не верил, - компетентным, знающим, вызывающим безусловное, стопроцентное доверие зрителей. И он, Андрей Победоносцев, всего несколько месяцев читавший в эфире "Новости", может занять его место? Место всесильного, непобедимого, знаменитого Ивана?

- Я не очень понимаю... - начал Андрей, лихорадочно соображая, как именно ему следует реагировать на сообщение Цветкова. - А если Иван к тому времени отыщется?

- Не отыщется, - мрачно сказал Цветков.

- Почему? - глупо спросил Андрей.

- Потому, - ответил Цветков. - Н-да... Может, кофе выпьешь?

- Спасибо... - пробормотал Андрей, и Цветков, оттягивая момент объяснения, вызвал секретаршу.

- Кофе, - приказал он. - Моих сигарет и бутербродов, что ли. Ты с чем ешь? С колбасой, с рыбой?

- Все равно, - отозвался Андрей, понимая, что это вопрос "для плезиру". Он еще не дорос до того, чтобы заказывать бутерброды секретарше продюсера общественно-политического вещания.

Пока ждали кофе, Илья Цветков зачем-то внимательно изучал старую сетку вещания, а Андрей нервно курил.

Что-то здесь было не так. Если поставить на место программы Вешнепольского любую другую - например, из жизни слонов или о корейском фольклоре, - она моментально обретет невиданную популярность, просто в силу инерции зрительского мышления. Все давно привыкли включать телевизор именно в это время и именно на первой кнопке. Для Андрея возможность выхода вместо программы Вешнепольского - это даже не миллион по трамвайному билету. Это как если бы вдруг обнаружилось, что он побочный сын султана Брунея и папа перед смертью завещал ему алмазные копи и несколько нефтяных скважин...

Так не бывает. Таких предложений не делают просто так, даже если ты зять... своего тестя. Конечно, тесть - это немало, но тут есть что-то еще, это точно.

Что же?

И Андрею вдруг стало страшно. Так страшно ему было только раз в жизни на катке. Его били одноклассники, и в какой-то момент он понял, что они забьют его насмерть. На счастье, пришел пьяный сторож с берданкой и разогнал их, но ужас, разлившийся в животе, собачий, нутряной страх, заполнивший все его существо, и обреченность, невозможность ничего изменить - ему с ними не справиться, остается лишь покорно ждать смерти - он запомнил до мельчайших оттенков. На всю жизнь. Ему никогда не отделаться от страшного воспоминания... Ни-когда...

- Ладно, Андрей, - сказал Илья Цветков, мешая в чашке сахар. - Скажем так: Вешнепольский пропал в очень подходящий момент. Ну, так совпало, понимаешь? Когда-нибудь он, конечно, найдется. Вешнепольский - не иголка в стоге сена и даже не собственный корреспондент НТВ. Он - фигура, а все фигуры рано или поздно возвращаются на свои места. Н-да...

Андрей затравленно смотрел на Цветкова, и ему казалось, что сейчас его будут убивать, как тогда на катке. Он чувствовал: Цветков произнесет еще две фразы, и деваться ему, Андрею Победоносцеву, будет некуда. Он влип - так, со всего маху, влипает в варенье жадная глупая оса, желающая в один присест наесться сладкого на всю жизнь. Она наедается, конечно. Но оставшаяся жизнь ее становится смехотворно короткой...

- Ты меня слушаешь? - спросил Цветков. - Ну так, значит. В своем первом эфире, сразу после Нового года, ты расскажешь зрителям, что мы решили продолжить дело принципиального и честного журналиста Ивана Вешнепольского. И потому начинаем новую программу. В этой программе мы будем так же объективно и глубоко, как Ваня, рассказывать, образно говоря, о "делах наших скорбных". А для начала мы покажем фильм, который Иван сделал накануне своего исчезновения и за который, мы уверены, он и поплатился. Понимаешь?

- Пока да, - согласился Андрей, неотрывно, словно загипнотизированный, глядя на ложку, которой Цветков зачем-то продолжал крутить в чашке.

- Потом ты поклянешься довести до победного конца расследование об исчезновении Ивана. Вот, собственно, и все. Дальше будешь просто время от времени клясться в любви к нему или что-то в этом роде...