Татьяна Устинова - Мой личный враг

- Пропади ты пропадом! - Плюнула Лада. - Найду, конечно. А деньги на жизнь он тебе будет давать или ты ему?

- Об этом мы еще не договаривались, - пробормотала Александра.

- А между прочим, надо бы договориться, - подала голос Маша. - И так мы с Ладкой понять не можем, на что ты целый месяц живешь? Чужого мужика на шею сажать глупо.

- Моя шея сейчас никакого не выдержит, - улыбнувшись, проговорила Александра. - Ни своего, ни чужого. Так что хочешь не хочешь - придется обговаривать.

- Я дам тебе денег, - быстро сказала Лада. - И не выпендривайся ты, ради бога. У меня их полно. Васятка только и способен, что деньги давать, а больше он ни на что не годен. Надо же как-то использовать его высокие чувства. Давай хоть деньги его проживать, пока очередная революция не грянула.

- Без меня проживешь, - отозвалась Александра.

Баба Клава никогда ни у кого не брала в долг. Только давала. И Александре брать не разрешала.

- Ты нам его покажешь? - спросила Маша, но как-то через силу. Александре казалось, что она весь вечер разговаривает через силу. Может, потому и гроза оказалась такой непродолжительной. Маше явно было не до чужих проблем.

- Покажу, - пообещала Александра. - Ну что, девицы?

Маша молчала, а Ладка с силой махнула рукой.

- Женитесь, - сказала она с отвращением, - разводитесь, топитесь... Кроме того, как я понимаю, нам все равно ничего не изменить, если только сдать тебя в психушку...

- Правильно! - воскликнула Александра с подчеркнутым энтузиазмом и опрометью, чтоб ничего больше не слышать, бросилась на кухню, где чайник, судя по доносившимся звукам, давно уже намеревался убежать с плиты.

Когда она заварила кофе, внезапная и острая боль вдруг скрутила живот. Такое с ней часто теперь случалось.

Боль эта напоминала о том, как она сидела под столом в комнате "Новостей" и слушала разговор своего мужа с Викой, а потом стояла перед Михаландреичем, подписавшим ее заявление, а затем дожидалась в кресле очереди на аборт...

- Ты чего? - испуганно закричала Ладка, пришедшая за чашками. - Чего ты, Сашка?!

- Мне плохо, - выговорила Александра черными губами. - Очень плохо. Совсем...

Они ушли не скоро, вдоволь насуетившись над дрожавшей в ознобе Александрой.

Маша искала в коробке с лекарствами какие-то препараты, снимающие спазмы, Ладка все порывалась вызвать "Скорую", а потом поехала в аптеку, поскольку Маша, конечно же, ничего подходящего не нашла. Они бестолково метались по квартире, ругались и, кажется, даже всплакнули в коридоре - иначе почему бы у них обеих глаза стали вдруг такими красными?

Александру вся их суета раздражала.

Они ничем не могли помочь - ясно как божий день, и метались исключительно для успокоения собственной совести, так, по крайней мере, казалось Александре.

- Не нужно мне ничего, - раздраженно цедила она, пока они поили ее ромашковым чаем и звонили Машиной тетке, которая разбиралась во всех болезнях и точно знала, что и в каком .случае нужно делать.

Потом ей стало стыдно за свои несправедливые злобные мысли, и она принялась благодарить их, умоляла не поднимать паники. Это у нее не первый приступ, она консультировалась с врачом, и тот заверил ее, что в конце концов все должно пройти. Когда успокоятся расшатанные нервы.

- А когда они успокоятся? - деловито спросила Маша.

На этот вопрос Александра не могла ответить, как не могла и рассказать им про аборт. Страшно даже подумать, как много всего она потеряла. И в черном списке этих потерь работа шла вовсе не первым номером. Переложить на них еще и тот, самый черный, ужас?.. Нет, ни за что! Это ее крест, и, как бы он ни был тяжел, она должна нести его одна, сама, без посторонней помощи.

Никто ни в чем не виноват, виновата только она.

Она оказалась плохой женой, слабой и никчемной. Она не смогла защитить то, что было ей дорого, - Андрея, его ребенка и собственную жизнь. Андрей не виноват, что Вика оказалась интересней, свободней, сильнее и умнее его жены, размазни и рохли! И никогда этого не понять Маше с Ладкой, которые клянут изменщика Победоносцева на чем свет стоит. Вот она его понимала хорошо. Наверное, он бы очень удивился, если б узнал, насколько хорошо она его понимала!

Он попробовал пожить с ней, благодарный за то, что она когда-то помогла ему. А она оказалась... недостойной. Господи, это же так понятно и объяснимо!

Она никогда не оправдывала ничьих ожиданий.

Не должна была родиться - и родилась, заставив родителей разойтись и пристроить ее бабушке, которой и без Александры жилось нелегко. Она не была очаровательным ребенком, потом превратилась в некрасивого подростка, и девушка из нее получилась весьма далекая от совершенства - "слишком много мяса", как выражалась обычно та же Вика.