Марина Серова - И грянул выстрел

– Молодой человек! – кричала та, что в платье. – Когда же вы, наконец, поймаете этого мерзкого живодера, который издевался и лишил жизни нашего любимца, любимца всего подъезда?!

– Простите, вы о ком говорите? – спросил блондин.

– И он еще спрашивает?! – всплеснула руками тетка в кофте. – Ты слышишь, Варвара? Перед вами, молодой человек, лежит заявление, подписанное группой зоозащитников. Мы настоятельно требуем покончить с беспределом в отношении беззащитных бездомных животных, над которыми изощренно издеваются подонки и мрази!

Я вспомнила недавние события, происходившие со мной в логове маньяка, который натравил на меня свою псарню, и поежилась. Опять собаки! Бр-р… Они просто преследуют меня!

– Вы обязаны привлекать к уголовной ответственности убийц животных! – поддержала подругу Варвара.

– Да, да, именно так! – поддакнула первая зоозащитница.

– Ой, вы только посмотрите на них! – раздался насмешливый голос.

Я обернулась и увидела пожилую женщину, по виду пенсионерку. Но в отличие от зоозащитниц, она выглядела очень опрятно и даже элегантно: сиреневый костюм, вокруг шеи кокетливо повязан шарфик в тон.

– Вы развели бродячих блохастых шавок и еще чего-то требуете! – сказала женщина зоозащитницам.

– Вот!! – закричала Варвара. – Вот кто живодер! Вот вы, Аделаида Степановна, и выдали себя! Молодой человек, берите ее и вяжите, или как там у вас называется! Она, она убила нашего Гошеньку, живодерка!!

– Ты бы причесалась для начала, Варвара-краса, лохматая коса, – с презрением ответила Аделаида Степановна, – какие же вы, зоозащитники, деловые! Затащили огромную, заразную псину в подъезд, бросили ей рваное ватное одеяло около чужой двери – и все! Жильцы должны терпеть вонь, вой, блох, глистов! Вы вот возьмите собаченьку к себе в квартиру! Или слабо? Что смотришь зверем, Василиса? – обратилась пенсионерка ко второй зоозащитнице, которая была в кофте и юбке. – Прям как твои псины. Ну, правильно говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Что, не нравится? Вы, Владимир Борисович, не обращайте на этих зоошиз внимание.

– Гори в аду, живодерка! – отмахнулись тетки от Аделаиды Степановны. – Имейте в виду, молодой человек, мы это так не оставим, мы будем жаловаться в очень серьезные инстанции! Мы дойдем до Генпрокуратуры! – пригрозили они и вышли из кабинета, хлопнув дверью.

– Владимир Борисович, я пришла забрать постановление, ну, помните, мы созванивались еще на неделе? – обратилась к участковому пенсионерка.

– Да, да, конечно. У меня все готово, только отнесу на подпись, – Татушкин взял со стола бумаги.

Он прошел через комнату и в дверях столкнулся с Кирьяновым.

– Ну, Владимир Сергеевич, эти собачницы, это что-то с чем-то! – с чувством произнес он.

– Так привыкай, стажер! Где еще наберешься такого опыта! И где еще пообщаешься с зоозащитниками?

Тут Володька увидел меня.

– Танюх, привет! Ты чего это ни свет ни заря?

– Киря, ты что, не рад мне?

– Да рад, конечно же, рад, как ты могла такое подумать. Только… ведь вчера с тобой расстались. Ты еще говорила, что как минимум неделю будешь приходить в себя после такого.

– Ну, кто же знал, что председатель совета директоров банка «Оникс» Александр Самохвалов будет убит в загородном доме предпринимателя Владислава Черемысленникова, и в его убийстве обвинят именно хозяина дома.

– Ага, – глубокомысленно произнес Володька, – значит, ты уже впряглась.

– Точнее сказать, пришлось впрячься. Ты ведь знаешь, как с расследованиями. Сейчас густо, а потом и пусто. И сколько придется ждать, тоже неизвестно. Да и потом, мне же самой интересно узнать, кто на самом деле является убийцей банкира.

– А ты что же, не веришь официальному следствию? – Володька удивленно поднял брови.

– Это ты о подброшенном пистолете и портсигаре? Ну, знаешь, на такие, с позволения сказать, улики даже начинающий следователь не поведется. Портсигаром Черемысленников не пользовался уже очень давно. Да и вообще, кто сейчас им пользуется? Громоздкая вещь, гораздо проще носить пачку. Жена предпринимателя сказала, что Владислав с месяц как бросил курить, так что ему даже и пачка без надобности. Портсигар – это память отца Черемысленникова. По поводу пистолета. Зачем надо было демонстративно бросать его рядом с телом? К тому же пистолет принадлежал отцу Черемысленникова.

– Это опять же со слов жены предпринимателя, – заметил Кирьянов.

– Ну а что здесь не так? Она же не алиби его подтверждает. Эти два факта можно проверить, допросив других людей. Тех, кто знает бизнесмена.