Саша Громова - Птичка по кличке «Коршун»

Пока мы подходим, я уже успеваю оценить ситуацию. Двое молодых мужчин за дубовым столиком в абсолютно расслабленных позах пьют пиво и что-то обсуждают. Один смуглый, явно не славянской внешности. Узкий разрез глаз, угольные глаза, оливковая кожа, короткий густо растущий смоляной волос и такая же аккуратная борода. Фигура борца – не иначе, а из-под футболки виднеются обрывки татуировки, которая лезет на мощную шею. Он примечает надвигающуюся бурю в виде Светы и не сводит с нее глаз. Второй мужчина сидит к нам спиной, поэтому его лица не видно. Только аккуратно стриженый затылок и широкая спина, обтянутая рубашкой-поло.

Поравнявшись с нужным столом, Акимченко грозно рычит:

– Ну, и кто из вас Стрельцов?

Мужчины смотрят на нас непонимающе, но заинтересованно. Ощупывают все, что можно и естественно нельзя. Нерусский растягивается в улыбке, останавливаясь на декольте Светланы. А там есть на что поглядеть, не могу его осуждать. Тот, что сидит спиной, достаточно лениво переводит на нее синие глаза и спокойно произносит:

– Допустим я, что хотела?

Стрельцов по-мужски красив. Пусть его черты грубоваты, как будто каменные, даже имеется несколько маленьких шрамов на лице. Голос достаточно низкий и способный вызывать волну незапланированной миграции мурашек по коже. Глаза нереальные. Как утреннее море с высоты моего этажа. А может линзы?

Приходится побороть в себе желание оттеснить подругу и всмотреться в бездны. Ааа! Что ты творишь, Коршункова??? Акимченко сейчас на уши весь бар поднимет. Девочка она, конечно, добрая, но явно не в эту секунду. А ты чуть в сахарной лужице тут перед мужиком не разлилась! Это все алкоголь и отсутствие секса, да. Определенно. Собравшись с мыслями, я осознаю, что вокруг тишина. Не учитывая грохочущей музыки, а Света стоит как истукан с глазами навыкат.

– Рус – она шепчет это как-то неуверенно – Рус, это ты!!!

За столом продолжается немая пауза, а блондинка кидается обнимать очумевшего мужчину. И куда делась моя фурия? Что значит это «Рус!!!». Меня успокаивает то, что я хотя бы не одна в ступоре. В нем находятся все, кроме Светы, естественно. Вот и пришли на разборки.

Светик наконец-то отлепляется от Стрельцова.

– А это я… Светлячок… помнишь? – подруга неуверенно мнется и протягивает руку раскрытой ладонью вверх, демонстрируя старый тонкий шрам. Кажется, Светка говорила, что стеклом порезалась, когда я интересовалась.

Выражение на лице синеглазого меняется с бешеной скоростью. Шестеренки в голове что-то прокручивают. Мужчина еще раз осматривает подругу с ног до головы. Громкий вдох, затем выдох. Хватает ее буквально, впечатав в грудь и произносит:

– Охренеть, Светлячок, и правда, ты.

Отброс, голодранец, без рода и племени, шпана, детдомовец. Все это про меня. Я оказался в стенах детского дома, когда мне было шесть. Худосочный заморыш, смотрящий волком на все и всех.

Мать алкоголичка со стажем. После очередного заседания совета местных бичей у нас на кухне завалилась на диван, закурила и вполне закономерно отключилась. Убогая однушка, значившаяся домом, сгорела дотла, вместе с женщиной, которую положено называть не иначе как мама. Меня спасло только то, что гулял на улице. Гонял в футбол в соседнем дворе. С того дня жизнь зашла на новый вираж.

Те, кто считают, что детский дом более подходящий вариант, чем нерадивые родители, ошибаются. Лучше бы я спал на старом, вонючем матрасе времен Куликовской битвы в своем углу за шкафом, чем попал в этот ад.

Детдом – это тюрьма, в которую посадили ни за что. Просто потому что ты остался один, и никому на хрен не нужен. Из всей родни была только тетка Тома – старшая сестра матери. Ей предложили забрать меня, но та отказалась, ссылаясь, что я такой же конченый, как и ее младшая. Яблоко от яблони так сказать. Мне было всего шесть – но я все помню, до мелочей. Память, сука, очень злая.

Место ставшее новым «домом» не сулило ничего радужного. Вечно голодные до любви, ласки и нормального отношения дети. Через-чур ранний секс, безнаказанные изнасилования, дедовщина и зависть. При чем, не важно, что поспособствовало. То ли найденная стекляшка в общей песочнице, то ли приходящие смотреть, которых ты вдруг заинтересовал. Вечная злоба и боль. Ненависть на весь мир и желание вылезти из этой зловонной жижи. Вот что такое детский дом. По достижению восемнадцати лет ты уже поломан как физически, так и морально.