Руслан Лимаренко - Истина в сумраке. Знаки. Том 1. Книга 3

– Ты все сделал, как я сказал? – спросил Седой Гада.

– Да, все сделал, все сказал. Еще сказал, что ты уже принял решение.

– Какое?

– Как какое? – удивился Гад.

– А – это? Так это ж не я его принял, вы сами так решили. Вы – менты – сами нас попросили помочь вам «палку срубить», то есть помочь показать, что вы все-таки ловите преступников, а мы вам пошли навстречу, помощь, так сказать, посильную оказали. Что мы можем сделать? Отказать разве вам? Вы тогда наших реальных пацанов повяжете. Ты думаешь, будто у нас другой выбор есть?

– Ну, ну… ладно, – замямлил Гад, – ну хорошо, не ты принял решение.

– Ну вот видишь. Вы нас только не подставьте, а мы вам поможем. Ну, что случилось? Рассказывай.

– В общем, так, Седой. Станок приняли. Теперь нужна та самая ваша подставная терпила, которая должна написать в милицию заявление. Она потом должна будет прийти в милицию и там отказаться от опознания и вообще от участия во всех процессуальных действиях, и убежать из отдела.

– Она уже в отделе, ты что, не знаешь, что ли?

– Да? Ну, я не знаю, я ж в ОБЭПе работаю, вообще ваши темы нам не подведомственны – это милиция вами занимается, уголовный розыск, если что.

– Ну вот, терпила уже на месте, написала заяву, менты вышли, всех повязали, доставили в отдел, и она вот-вот оттуда сбежит.

– А терпила кто?

– А подруга Пети – нашего бригадира, Мышь, знаешь ее?

– Конечно, знаю, она такая злюка, на людей бросается.

– Что, доставалось тебе, что ли, от нее?

– Да было дело раз на мойке, очередь не поделили. Я ж мент, мне ж бесплатно моют, а она орала, что если бесплатно – то после нее, потому что она моет платно. Ну и не пропустила меня, чертовка.

– А… Ну, она такая. Вообще, пацан нормальный тот, кто платит, – сказал Седой, отвернувшись к окну. Потом достал мобильник и позвонил:

– Алло, это я, – сказал он. – Едь в отдел, бери свои ордера на защиту, будешь защищать наших людей. Только что станок приняли. Все. Потом мне позвонишь.

– Демона вызвал?

– Да, а что?

– Да я его только что на мойке видел.

– На мойке? А что он там делал?

– Не знаю, он как раз оттуда выходил, когда я туда прибежал и увидел там Мишу.

– И о чем они там говорили? – спросил Седой, прищурившись.

– Не знаю, не слышал.

– Ну тогда ты почему все еще здесь?

– Все, все, все, ухожу, – сказал, Гад, пятясь задом к двери.

Русу снова позвонил Седой.

– Ну, что, Демон, собрался?

– Да, – ответил Рус.

– Хорошо. Через полчаса чтоб был в отделе, порамси там.

– Как рамсить? Жестко?

– Да, очень жестко, без предела!

– Нет предела жесткости рамса, – сказал Рус и нажал на «Отбой».

«Вот и началось, – думал Рус, – попал из одной беды в другую. То пьянство меня раньше затянуло, а сюда затянуло желание жить хорошо, зарабатывать, но главное – рамс против ментов. Не столько искусила меня возможность зарабатывать приличные деньги, сколько возможность отомстить ментам за испорченную студенческую жизнь. Ох, искусила…». Рус помнил, как во время учебы в юридическом институте на первом курсе его избили менты. Он с однокурсниками Бородой, Зайцевым Сашей, Тарасовым пошел на дискотеку в институт Герцена. Зайцев еще тогда сказал Русу, что в туалете курить нельзя. Но Рус об этом забыл и закурил там. Так вот в туалет вошел мент и принялся жестоко избивать дубинкой Руса за это. Потом заломал руку Руса, схватил больно другой рукой за шею, вытащил его из туалета и спустил с лестницы, после чего подбежали еще двое ментов, которые принялись дубасить Руса резиновыми дубинками. Рус тогда крепко запомнил все жесткость ментов и решил для себя бороться с ментовским беспределом, а потому он и сделал свой выбор Дьявола, когда согласился на эту работу по обслуживанию игорного бизнеса в Апраксином дворе. Это уже потом, после своего согласия, Рус узнал, что обслуживает он не игорный бизнес, а лохотрон, только уйти оттуда не было никакой возможности, потому что он вытянул тогда свой судьбоносный билет в одну сторону. Рус был адвокатом и по праву считал себя заступникам прежде всего Конституции России и прав и свобод граждан. А «оборотни в погонах» не щадят никого, а потому Рус имел моральную подоплеку в своей работе, потому что адвокат – людской спаситель, который придет на помощь быстрее, нежели Бог, который все видит и слышит, но всегда остается в тени. Используя несовершенство законодательства в игорном бизнесе и Кодекс об административных нарушениях, менты очень ловко любое законное деяние подводили под преступное, чем и наживались. Так, в 1996 году еще не было закона об игорном бизнесе, регулирующего этот вид деятельности, зато был закон о налогообложении игорного бизнеса, устанавливающего размер налогов для государства. Поэтому игорный бизнес был беззащитным. С одной стороны, он государству был выгоден, так как за его счет нехило пополнялась государственная казна – в то время налогообложение казино было в размере 90% от выигрыша, – а с другой стороны, никаких федеральных законов, которые могли дать бизнесменам какие-либо гарантии, правовую защиту и правовое регулирование данного вида лицензированной деятельности, не было. А вот в Кодексе об административных правонарушениях России были статьи о запрещении в публичных местах азартных игр. На этом основании местный отдел милиции и мог вполне законно задержать любого, кто даже имел лицензию на игорный бизнес. А тут лохотронщики со своим лохотроном тоже устремились в правовое поле, которого не было. И пользуясь пробелами в законодательстве, человек из милиции по фамилии Тихомиров предложил им схему 10 10 События романа «Билет в одну сторону» на сайте автора лимаренко.рф. , узаконившую их бизнес. Рус не понимал, почему же люди все равно продолжали играть в лохотрон. Он спрашивал об этом и Седого, и Мишана, они отвечали, что люди зажрались, что это и не люди вовсе, а быдло. Кто в основном играет? Тот, кто своего же ближнего из подставных принимает за лоха по его внешнему виду, делая выводы о своей мнимой значимости, превосходстве, всесильности. А потому им и не жалко никого из таких лохов, не жалко их и ментам. Мишан один раз рассказал Русу такую историю: