Виктор Мельников - Тьма. По цельсию близко к нулю

– Пытаюсь…

– Не прикидывайся дурачком. Лучше быть вечным холостяком, чем анонимным педиком. Или я чего-то не знаю? Просто удиви свою женщину! Хоть чем-то! Только не гомосексуальностью. Я тебе этого не прощу. Ага? Бардак в квартире – это тоже может завести.

– Говоришь, счастливый случай? Удивить?..

– Да, Рома. Действуй! Больше фантазии. Меньше раздумий. Слышишь меня?

– Загадочная ты сегодня, Викуся! Всё так неожиданно, признаюсь. Недотрога превращается в «дотрогу»…

– Мыслишь правильно. Значит, я жду, – утвердительно сказала она и отключила телефон.

Я спрятал смартфон в карман джинсовых брюк. Мужчины склонны к случайному сексу, женщины склонны к случайной любви… Чем отличается случайный секс от случайной любви? Наверно, ничем. Секс кратковременен. С точки зрения физики или механики. Случайная любовь – коротка на отрезке времени. Вечная любовь – фантазия романтиков. Настоящая любовь – она до конца жизни. Чем всё закончится у нас? Поеданием жирной свинины с глотком красного вина без всякого продолжения? Это пошло, конечно. И в голову пробралась обманчивая мысль: если удастся завладеть Викой, то на мгновение я завладею всем миром. Ведь она хочет того же, чего хочу я сам.

Воля счастливого случая толкала нас в постель.

Невероятно, но третий табурет вернулся на прежнее место. Стоял на кухне и как будто ждал меня – а вот и я, хозяин! Создавалось впечатление, что он стал одухотворенным предметом и теперь живёт собственной жизнью.

Я его пощупал, сел на него, минутку посидел, встал, поставил под кухонный стол, чтобы не мешался.

Взглянул в чёрный квадрат окна. В доме напротив поочерёдно загорался свет. Когда так происходит, кажется, каждое окно сулит одновременно свободу и уют – свободу от старой жизни и уют в новой. Однако зоны относительной свободы пока что существуют только у нас дома. Остальное пространство – одни ограничения. Не превышай допустимую скорость, не кури в общественном месте, не участвуй в несогласованных митингах, не проявляй неуважение к власти, хотя сама власть имеет право на унижение человеческого достоинства… Ограниченная ограниченность. Остаётся рот кляпом закрыть, наручники надеть, кандалы подвесить. Чем ещё ограничить возможно?

А с недавних пор и в собственной квартире я не чувствовал себя свободно. Нет, не боялся. Скорей напрягался. Что-то было не так. Кто-то с лёгкостью проникал в квартиру, когда меня нет, и тихо сводил с ума. Так уже не казалось. Приблизительно в таком духе всё и происходило. Поэтому я решил не обыскивать квартиру, чтобы найти затаившегося воришку где-нибудь в кладовке – у воров чести нет, – и не стал снова менять замок в двери, а сразу преступил к уборке.

Я торопился, время поджимало – не хотел опоздать, помня слова Вики, что она любит пунктуальность.

Проходя мимо зеркала с веником в руке, заметил себя, остановился: из зазеркалья в этот мир смотрел другой человек, лицо его с синяком на щеке и с опухшим носом выглядело нереально. Это был ни я. Затмение – пропасть. Казалось, отражение принадлежало другому человеку – видимо, так падал свет, – это он в моё отсутствие хозяйничал в квартире. Появилось отчаяние, возмущение, презрение – большой мужчина с недельной щетиной смотрел спокойно, уверенно. Но лицо, бесспорно, принадлежало моему физическому телу, я отвечал за него. Однако убрать синяк было невозможно. Я был явно не в форме, куда-то исчезли ослепительный блеск, композиционная стройность. Усталость от работы нагромождалась на плечи тяжестью мешков с солью. Груз казался непосильным. Но я взвалил его на плечи и должен был выдержать. Было дело, даже забеспокоился, а встанет ли «малыш» в нужный момент? Если возникнет проблема, позора не избежать. Что подумает Вика? Решит, что я правда гомик.

Свободной рукой потрогал щёку, она болела.

Вдруг возникло сюрреалистичное чувство, что кто-то стоит за спиной и тянется ко мне руками, хотя в отражении зеркала я видел только себя. Резко обернулся, но никого не было. Встряхнул головой и пошёл прочь (если бы не Вика, завесил зеркало простынёй, чтобы временно себя не видеть).

В моём распоряжении оставалось минут пятнадцать. Взял наличные деньги, закрыл дверь квартиры и поспешил к Тайоте, которая всегда стояла во дворе пятиэтажки.

Увидев меня, Вика испугалась. По-настоящему.

– Что произошло?

– Познать жизнь можно, лишь набив шишки, – ответил я в шутливой форме.