Светлана Мерцалова: Отзвук прошлого

– Она надеется, что я долго тут не протяну. Что нечисть, живущая здесь, вряд ли будет меня терпеть.

Рита с удивлением посмотрела на нее и, приподняв бровь, приготовилась слушать.

– Она уверена, что в доме привидения. Особняк долгое время пользовался дурной славой, но я не знаю деталей, – ответила Анна, и попыталась перевести разговор на другую тему. – Как твой новый офис? Тебя там не заклевали?

– Об этом потом. Расскажи про приведения, – вцепилась в нее Рита.

– С Веркой не хотелось обсуждать эту тему, но она что-то знает. И это «что-то» очень ее пугает.

– Покажи мне остальные комнаты, – попросила Рита.

– Там ничего интересного нет, во многих комнатах вообще нет мебели, – отмахнулась Анна.

Не слушая, Рита вышла в коридор и заглянула в следующую комнату – там было пусто. Потом заглянула в другую, третью…

Вскоре раздался крик:

– Тут рояль! Знаешь, я в детстве ходила в музыкальную школу…

Анна побежала следом за ней. Рита открыла клап и собралась было…

– Не трогай! Он в хорошем состоянии, я хочу его продать! – крикнула Анна.

– Жаль, на таком я еще не играла…

– Идем отсюда!

И, развернувшись, Анна направилась к выходу. За ней последовала Рита, как вдруг раздался резкий удар по клавишам.

– Я просила тебя не трогать рояль! – закричала Анна.

– Клянусь, я этого не делала!

– А кто? Я, что ли?

– Это… оно само…

– «Оно», – передразнила Анна. – Пошли.

Они заглянули в пару комнат, но те были пусты. Дверь в конце коридора была приоткрыта, и Рита заглянула внутрь:

– Иди сюда! Что это?

Комната была завалена разным хламом: пустые цветочные горшки на подоконниках, керосиновая лампа, сломанные стулья, шляпные коробки, птичьи клетки, битая черепица, расписная китайская ширма, швейная машинка. В углу стоял чемодан весь покрытый потертыми наклейками: Ницца, Лондон, Париж, Женева, Венеция, Рим, Неаполь, Берлин…

Лучи заходящего солнца едва проникали в мутные окна, тускло освещая комнату. В углублении стоял кованый сундук внушительных размеров, украшенный ажурным орнаментом и весь покрытый пылью. Старинное бюро у противоположной стены было заставлено книгами, коробками, музыкальной шкатулкой, старыми газетами…

– Трудно сказать. Может, это кладовая, – неуверенно ответила Анна. – Вон сундук стоит.

– Давай заглянем, – предложила Рита.

Сундук не открывался, он был закрыт на замок.

– У тебя есть ключ?

Анна вытащила из кармана джинсов связку и раскинула веером, пытаясь понять, какой из ключей мог бы подойти к замку.

– Вау! Ты выглядишь как средневековая ключница, – засмеялась Рита.

Один из ключей вдруг свободно вошел в замочную скважину. Анна боязливо повернула его, так как возникло смутное чувство, что она может случайно наткнуться на нечто, чего лучше бы не видеть.

Рита открыла крышку сундука, и на них пахнуло пылью, затхлостью, нафталином. Они аккуратно принялись вынимать из него содержимое вещь за вещью, но некоторые из вещей просто рассыпались в руках. Тут были куски старого шелка, мотки кружев, обломанные перья, ажурные перчатки, расшитый гобеленом кошелек, а в нем маленький ключик. Какие-то странные вещи, о предназначение которых невозможно было догадаться. На самом дне лежала шкатулка, инкрустированная перламутром. Анна открыла, а в ней – пачка писем, перетянутая розовой лентой, визитки с загнутыми углами, бумаги, написанные витиеватым почерком, пожелтевшие от времени. Анна слегка потянула за ленточку, чтобы развязать стопку с письмами, и вдруг на пол высыпались фотографии.

Лишь только Анна взглянула на эти выцветшие от времени снимки, как сердце тревожно забилось. На первой фотографии несколько человек держатся за руки, сидя за круглым столиком. В центре – дама в чалме. Ярко подведенные глаза закатились так, что видны белки, и от этого становится не по себе. Рядом с ней сидит Матильда, лицо у нее испуганное. По другую руку – зловещая старуха с допотопными букольками и в чепце. Она держит за руку мужчину, чей лысый череп плотно обтянут кожей, а глубоко запавшие глазницы и узкие губы делают его похожим на мертвеца.

– Если я правильно понимаю… – начала было Рита.

– И если я правильно понимаю, то это спиритический сеанс? – закончила фразу Анна. – Мадам в чалме, наверное, медиум. Эти двое выглядят как живые мертвецы.

– Жуть! У меня волосы встали дыбом, – показав руки, ответила Рита. – Какая зловещая старуха с краю!

– В девятнадцатом веке этим, похоже, все занимались, не только Матильда, – в защиту родственницы заметила Анна.