Андрей Арсеньев - Город, над которым не светит солнце

В те короткие минуты, что Хромов проводит в полусне, его мучает кошмар, в котором за мальчиком бежит мумия. Человек с замотанным белыми тряпками, может, бинтом, лицом. Сложно разобрать. Он преследует ребёнка по пыльному городу, и в тот самый момент, когда мумия хватает мальчика за ногу, Борис вздрагивает и открывает глаза. Видит мумию, стоящую у тахты, но через секунду силуэт растворяется в темноте.

Хромов уверен, что этот сон – какой-то знак. Словно вещий сон, и в реальной жизни оперу предстоит предотвратить подобное преступление. Но ведь вчера он поймал соседа во время развращения девочки. Он выполнил ту миссию, которую ему будто послали откуда-то свыше. Но почему тогда сон снится опять?

Полицейский смотрит на свою правую ладонь. Потирает её. Шрамы, которые с детства так никуда не пропали… Да и с чего бы вдруг? Капитан упорно не помнит, откуда они появились.

За окном посветлело, но солнце ещё не появилось. Хромов усаживается на оттоманке и закуривает. Во рту псарня, обоссаная кошками. Голова сильно болит, всё тело ломит. Вот они – последствия употребления амфетамина. С сегодняшнего дня у капитана начинается новая жизнь. Жизнь без наркотиков. Твою мать, прямо слоган музыкального фестиваля. Главное – переломаться несколько дней. Он доходит до стола, тушит окурок и пьёт воду прямо из электрического чайника. Решает ещё немного полежать. Постараться расслабиться, хоть и знает, что в таком состоянии ему это не удастся. Тело натянуто, кажется, каждая мышца напряжена, и каждая может лопнуть в любой момент.

Как только он ложится и закрывает глаза, моментально раздаётся телефонный звонок. Хромов с трудом размыкает веки и достаёт смартфон. Солнце уже показалось над горизонтом и поднимается всё выше и выше, и его лучи мягко освещают кабинет. Часы показывают половину десятого утра.

– Хромов слушает, – говорит капитан сиплым голосом.

В горле застрял ком. Язык болит, вероятнее всего, это химический ожог.

– Привет, Боря, – звонит эксперт. – Получил анализ крови Екатерины Лавровой. Всё, как я и предполагал.

– Не томи, Пал Геннадич.

– В её крови полно МДМА.

Как же капитан не любит, когда медики начинают бросаться мудрёными словечками, хотя прекрасно понимает, что это наркотик. Но ведь можно донести всё проще.

– Что это?

– Это – полусинтетическое вещество с выраженными психоактивными свойствами, относящееся к фенилэтиламинам амфетаминового ряда, более известное широкой общественности под коммерческим названием «Экстази».

То, что слышит полицейский от эксперта, совсем не вяжется с той информацией, которую он получил от Людмилы Сергеевны.

– Что-нибудь ещё интересное выяснил?

– Пока нет. Анализ ДНК получу позже. Вскрытие буду сегодня делать. Как что-то новое узнаю, сразу позвоню.

«Интересно, давно она употребляет? Или её накачали наркотиками непосредственно перед убийством?» – размышляет Хромов. Если верить словам классного руководителя, то девочка была прилежной ученицей, которая даже не курила. А об общении с мальчиками и речи быть не могло. Но ущербная подруга уверяет, что Екатерина встречалась с взрослым парнем и скрывала это от родителей.

Тут капитан вспоминает о вчерашнем запросе в УФМС, встаёт с тахты. Тело бросает в жар. Кажется, что каждую мышцу сводит судорога. Сердце урчит как желудок, и полицейский всерьёз начинает беспокоиться за своё здоровье. Он подходит к столу, компьютер он вчера не выключал, и на мониторе мигает значок, оповещающий о новом входящем сообщении. Открывает письмо и читает ответ. Действительно, на улице Бухарестской, дом тридцать три, корпус один, проживает двадцатиоднолетний Маценко Алексей Ярославович. Хромов встаёт из-за стола и идёт к выходу. Он собирается прямо сейчас пойти и допросить Алексея.

В дверь его кабинета стучат, затем дёргают ручку. Капитан вчера забыл открыть замок. Подходит и отпирает дверь. На пороге стоит стажёр, улыбается, будто этой ночью первый раз спал с женщиной.

– Доброе утро, Борис Николаевич, – Роман проходит в кабинет и устраивается на тахте, как у себя дома.

Хромов садится за стол и включает чайник, воды осталось на полкружки. Капитан зол на стажёра. Вообще, зол – это мягко сказано. Он в бешенстве. Пиздюк всего два дня стажируется, а ведёт себя как начальник отдела. Вчера пропал, телефон выключил. Да что этот напомаженный стажёр о себе возомнил?! Хотя, вспоминает Борис, он сам был таким же.

– Ты какого хрена вчера телефон выключил? – опер закуривает очередную сигарету и смотрит на Романа, который продолжал вальяжно сидеть на оттоманке.