Альбина Нури: Наследница

Кроме того, мать буквально заклинала ее ничего от них не принимать, о наследстве забыть и в деревню с дурацким названием Корчи не ездить. К тому же вскоре после получения того письма мама заболела и, промучившись несколько месяцев, умерла. Вере стало не до ненужного дома. И вот сейчас он напомнил о себе вновь.

– Веруня, привет! – окликнули ее.

Она обернулась и увидела свою подругу Свету, которая волокла за руку упирающуюся девчушку – трехлетнюю дочь Ксюшу.

Света была похожа на располневшую куклу Барби. В области талии, живота и бедер – многочисленные валики и складочки, бесстыдно подчеркнутые открытыми кофточками, топами в обтяг, облегающими платьями и брюками «в облипочку», до которых подружка была большая охотница. На круглых белых плечах сидела головка с кукольным личиком: огромные голубые глазищи, маленький носик, губки бантиком, блондинистые локоны до плеч. От нее всегда крепко пахло сладковатыми духами, заказанными по каталогу «Эйвон». Их названия Вера никак не могла запомнить.

– Ты чего тут? Да отцепись от подоконника, Ксюш! Письмо получила?

– Привет, – рассеянно откликнулась Вера. – Да, получила.

– Нет, посмотрите на нее, а! Балбеска! Всю дорогу мозги выносила. Полдня из садика дойти не можем, Вер! То тут застрянет, то там. Встанет, главное, и стоит, смотрит, как баран на новые ворота! – тараторила Светка. Наткнулась взглядом на опрокинутое Верино лицо, нахмурилась и спросила:

– А ты чего… такая?

– Какая?

– Не знаю… Тихая. Что случилось?

За три года знакомства Вера привязалась к Светлане. Это была простая, искренняя, независтливая и добрая девушка. Вся ее жизнь, подробности которой Свете и в голову не приходило скрывать, была у Веры как на ладони. Она знала, чем подруга лечит свои женские болячки, из-за чего ругается с мужем и сколько тот зарабатывает.

Сама Вера по натуре не склонна была откровенничать с людьми, но тоже частенько делилась со Светой горестями и радостями. Они нередко отмечали семьями праздники, ездили на пикники, забегали друг к дружке на чаек, ходили по магазинам. Вера охотно соглашалась посидеть с Ксюшкой, а охочая до рукоделия Света вязала им с Маратом шарфы, носки и варежки.

Сейчас подруга озабоченно смотрела на Веру, неподдельно волнуясь и пытаясь угадать, что произошло. От того, что есть на свете человек, которому небезразличны ее беды, защипало в глазах. Подступили слезы, которые никак не желали пролиться дома.

– Так, кое-что произошло, – Верин голос задребезжал и надломился, и, услышав эти жалкие звуки, она почувствовала себя такой несчастной и одинокой, что закрыла руками лицо и заплакала.

От неожиданности Ксюша перестала шалить, оторвала пухлые ладошки от подоконника и раскрыла рот, готовясь поддержать тетю Веру собственным ревом. Мать коротко глянула на дочь и легонько покачала головой. Ксюша реветь передумала, тихонько подошла поближе к матери и встала рядом. Светлана кинулась к подруге, обхватила ее за плечи и стала подталкивать к лифту, приговаривая:

– Вер, да что случилось? Что ты… Ну, ладно, все, все, тише.

– Да не пойду я домой, – стала вырываться Вера – Что ты меня тащишь!

– Ко мне пойдем, ко мне, Верочка! Тут люди кругом. А у меня… Мой в командировке, мы с Ксюшкой одни. Посидим, успокоишься. Пошли, пошли.

Вера поняла, что именно это ей сейчас и нужно: выплакаться, выговориться, выпить – самая лучшая психотерапия для нашего человека. Она позволила Свете увлечь себя к лифту. Тот приехал на удивление быстро и с кряхтением и скрипом повез маленькую компанию на восьмой этаж.

Через полтора часа подруги сидели на бело-голубой Светланиной кухне. В прошлом году Марат помогал ее мужу Витьку с ремонтом, и они вдвоем ничуть не хуже бригады приезжих умельцев побелили потолок, наклеили обои и постелили линолеум. А Света и Вера, взяв Ксюшку на прицеп, тем временем носились по магазинам, дотошно выбирая мелочи: занавески, светильники, клеенку, посуду и разделочные доски в тон.

Ксюша самолично приобрела перечницу и солонку в виде белой кошки с котенком, и теперь фарфоровое кошачье семейство сидело на столе и равнодушно взирало круглыми нарисованными глазами на Верино несчастье.

За окном с голубыми занавесками клонился к закату день. Люди спешили по своим делам, тащили сумки с продуктами, парковали машины, ныряли в подъезды, чтобы не покидать домов до завтрашнего дня, загоняли туда детей, которые упорно не желали покидать песочницы и качели. Жизнь продолжалась.