Анна и Сергей Литвиновы - Зимняя коллекция детектива

Она вытерла глаза, в которые попал дым, и повернулась к Петечке.

– Конечно, нам наплевать на Виноградова, – продолжала она, рассматривая парня. – Мы его не знали, не любили, даже почти не разговаривали!.. Для нас его смерть – не горе. Скорее чрезвычайное происшествие, да еще с неприятными последствиями. А Вик наш друг. Он пришел за нами в метель и привел Марка. И вас, дураков, он тоже нашел, когда вы одни ушли! Это ведь он мужиков на вас вывел. Он твой рюкзак понюхал и вывел! Ты наверняка в ту ночь с жизнью уже попрощался? Ну хоть себе-то не ври, так и было, да?.. И вдруг прибежал Вик. И сейчас ты сидишь и боишься, что его не спасут.

– Да ну вас! – Петечка поднялся, вышел в коридор и постоял там, словно не зная, куда идти.

Женька помедлила перед дверью с надписью «Посторонним вход воспрещен. Только для персонала», потянула за ручку и зашла.

Марк выглянул из ванной. Женька отрицательно помотала головой – никаких новостей.

– Ты бы тоже переоделась, Жень, – сказал он. – Простынешь.

Она опять помотала головой, на этот раз соглашаясь.

Подошла к столу и стала рассматривать какие-то бумаги. Бумаг было довольно много, некоторые написаны по-английски. Английских почему-то больше, чем русских.

…Зачем нужны какие-то глупые, бессмысленные бумаги, если прекрасным вечером волки могут взять и загрызть твоего… друга? Это несправедливо, неправильно, и не помогут никакие бумаги!

Марк увидел, как она стоит возле его стола – плечи ссутулены, спина сгорблена. Даже тонкие пальцы, которыми она трогала стол, выражали отчаяние. Он швырнул в кресло, заваленное каким-то барахлом, полотенце, промахнулся, подошел и обнял ее.

Она сразу заплакала, как будто держалась из последних сил, повернулась, обняла его, стиснула изо всех сил и стала тыкаться в него разгоряченным мокрым лицом.

– Подожди, – уговаривал он, – подожди ты, не реви. Вик сильный, олимпийский пес! Он справится, Женька.

– Я же не справилась. Я так и не стала олимпийским псом.

– Ты справилась, – возразил Марк. – Ты же здесь. Ты молодец, Женька.

– Я думала, что буду как ты. Не как ты, но что я тоже стану сильной и знаменитой, но не смогла, Марк. И теперь все, все пропало.

Он прижимал ее к себе, вспоминая, узнавая и не узнавая, трогал светлые волосы и горячие красные щеки, и пунцовое ухо, и косточку на шее сзади, и с каждым ударом сердца ему легчало, как будто после долгих месяцев в пустыне он добрался до источника живой воды, и теперь больше ничего не нужно, совсем ничего, вот же он, источник. Долгие месяцы он знал о его существовании, мечтал добраться и понимал, что именно в этом и будет спасение, но не мог и не умел этого сделать, и вот наконец нашел!..

– Женька, – вдруг сказал он и улыбнулся своему источнику живой воды. – Как ты могла меня бросить?! Зачем?! За что?

Источник притих на секунду и забурлил что есть силы.

– Я же не знала!.. Я думала, что буду тебе мешать жить – со своей ногой. Я даже не знала, смогу ли ходить нормально, без костылей. А ты? У тебя совершенно особенная жизнь…

– У меня стала совершенно особенная жизнь после того, как ты меня бросила, – перебил Марк. – Первое время еще туда-сюда. Я думал, что ты очухаешься и вернешься. Потом понял, что не вернешься и что с этим ничего нельзя поделать. Ну, ты так решила, и я ничего не могу изменить. И еще я злился, конечно, а злость поначалу помогает.

– Поначалу помогает, – согласилась Женька.

– Но я быстро перестал злиться, и стало хуже. Я не мог привыкнуть, что тебя нет и не будет. Я старался, конечно, но никак не мог. Я говорил себе, что это вопрос времени, скоро привыкну, но все никак не получалось.

– И у меня никак, Марк, – сказала Женька. Она отстранилась немного и рассматривала его лицо. – Я так давно тебя не видела, жизнь прошла с тех пор, как я тебя видела. Я в прямом эфире ни одной твоей гонки не посмотрела, только в записи. Потому что не могла себе представить, что я сижу перед телевизором, а ты в эту минуту, в эту самую секундочку где-то там бежишь и стреляешь!.. У меня делался инфаркт.

– Я после Рупольдинга даже ухаживать за кем-то стал. А почему нет?.. Какая мне теперь разница! Она была на тебя немножко похожа, и время от времени мне даже удавалось убедить себя, что это ты.

– Зачем ты рассказываешь?

– Затем, что это правда. И когда удавалось себя убедить, мне становилось весело, и я думал, что победил тебя. Победил и забыл. Но очень быстро стало понятно, что ничего из этого не выйдет. Хотя я делал вид, что ничего не изменилось, – была одна девушка, стала другая, ничуть не хуже. А может, даже и лучше. Но я не мог сделать так, чтобы она стала тобой. Ну никак не мог. Тогда я опять начал тебя искать.