Анна и Сергей Литвиновы - Зимняя коллекция детектива

– Ты накатаешься, а вечером мы будем варить глинтвейн. С апельсинами, яблоками и куантро! Самый биатлонный напиток. А потом ты будешь читать «Похождения бравого солдата Швейка». И если только ты не самая распоследняя идиотка, так может быть всегда. У тебя-то уж точно!

И Алла ушла в дом, а Женька осталась сидеть.

После обеда Марк опять ушел на лыжную тренировку, Алла мыла посуду и все гадала, пойдет Женька за ним или не пойдет. Она гадала и то и дело выглядывала из кухни, как только кто-то проходил мимо.

– Не мечись, – сурово приказала Зоя Петровна, когда Алла в очередной раз высунулась в коридор и чуть не стукнула ее по носу.

– Вы Женьку не видели?

Зоя Петровна вошла и стала расставлять отмытые цветастые тарелки – в буфете они стояли не боком, одна к одной, а лицом, и это было на редкость красиво и празднично.

– На лыжне, – буркнула Зоя Петровна, когда Алла уже и не надеялась на ответ. – Только ушла.

Алла так обрадовалась, как будто это она сама только что ушла на лыжню вслед за Марком.

– Зоя Петровна! Какая вы умница!

– Где уж нам.

Теперь важно было не пропустить момент, когда олимпийский чемпион и Женька явятся обратно. По их лицам все сразу станет понятно. Алла слонялась от окна к окну, высматривала, в общем, совершенно извелась.

Зоя Петровна затеяла пирог «на скорую руку», и когда в печке начали трещать дрова, в кухню потянулся народ. Сергей Васильевич со Степаном теперь резались в нарды, Петечка скучным голосом попросил чаю или еще чего-нибудь и получил кружку компота, даже Марина пришла со своей книжкой, и Володя с Антоном пришли, уселись и стали смотреть, как играют.

Потом явился из ангара Кузьмич и удивился:

– О как! Все в сборе.

Он стал калить над огнем какую-то длинную железку, и в кухне моментально запахло паленым.

– Я завтра тоже на лыжах пойду, – сообщил Степан, сгребая с доски деревянные кругляшки. – Сидеть надоело, сил нет!

– Ты погоди, может, завтра все пойдем, – отозвался Сергей Васильевич. Он выигрывал напропалую, и вид у него был довольный и благодушный. Тем более Зоя Петровна пироги затеяла!..

Кузьмич согнул свою железку, сунул в воду, она зашипела. Зоя Петровна покосилась неодобрительно, но ничего не сказала.

Кузьмич вынул железку, оглядел со всех сторон и достал из кармана что-то длинное и темное. Алла вытянула шею – она знала, что это такое.

– Вот это чей инструментик? – Павел положил на край стола большой охотничий нож в ножнах. – Только не надо мне говорить, что не знаете!.. Это точно не наш нож, стало быть, кого-то из вас.

– Где? – Сергей Васильевич высунулся из-за Володи и поднялся, отодвинув стул. – А, так это мой! А я всю голову сломал, сунул куда-то и забыл! Вот спасибо тебе, Кузьмич, он для меня как родной, ножик-то!

– Как он попал в «оружейную»?

– Куда попал? – не понял Сергей Васильевич.

– Эх ты! – засмеялся Антон. – Столько времени здесь живешь, а не знаешь, что у них на кордоне все комнаты с названиями. Есть «оружейная», есть «медицинская». А где книжные полки – библиотека, а еще есть…

– Что вы там делали? – перебил его Кузьмич.

– Где? – преданно переспросил Сергей Васильевич. Может, на самом деле не понимал, а может, ловко притворялся.

– В «оружейной» ничего нет, кроме радиоаппаратуры. Вы зачем туда заходили? И когда?

– Дак ведь я так и не вспомню, зачем да когда!.. Заходил, точно заходил, а вот… зачем… Шут его упомнит.

– Нож на полке лежал. Вы там что-то делали, Сергей Васильевич! Что вы там могли делать?

Тут Володя вдруг вспомнил, что он руководитель группы.

– Это что? Допрос? – И тоже поднялся. – Или этим ножом было совершено преступление?

– Володь, погоди ты, не горячись, – забормотал Сергей Васильевич, поглядывая на Кузьмича. – Какое еще преступление, Виноградова вовсе другим ножом зарезали, ты что, не помнишь?.. Я заходил… когда ж я заходил?.. наверное, поглядеть чего-нибудь. Убей меня, не вспомню, Кузьмич!.. А нож мой, точно мой.

Кузьмич кинул ему нож, тот поймал.

– Приметный такой ножичек, – сказал Павел. – Ты бы на нем еще свою фамилию вывел.

Тут Сергей Васильевич вдруг улыбнулся широко, открыто, так, что морщинами собрался лоб.

– Так ведь он и без фамилии приметный, Паша, друг мой ситный!..

Он подтянул рукава тельняшки и аккуратно пристроил нож в наколенный карман бездонных брезентовых штанов.

– Татуировки у вас тоже приметные, я тоже такие хочу, – сообщил Петечка. – Где такие делают?

– Тебе еще рано. Подрастешь, покажу.