Вадим Россик - Маньяк, которого не было

Пока Марина и Катя накрывают стол, я от нечего делать заглядываю в теплицу к Дженнифер.

– Халло!

– Халло!

Дженнифер закончила прополку и стягивает жёлтые клеёнчатые перчатки, чтобы пожать мне руку. Застенчиво улыбается. Она вообще такая. Несмотря на свои весомые тридцать пять, всё ещё скромная и негромкая. Папина дочка. Её отец, насколько я знаю, решает кроссворды в доме для престарелых. Всю жизнь он держал какой-то маленький бизнес. Заработал достаточно: большой дом в Нашем Городке, этот сад. Когда пришла пора уходить на покой, отец Дженнифер не стал чахнуть над златом, а по простецки продал бизнес, всё нажитое оставил единственной дочери и поселился в комфортабельном доме для престарелых. Меню, как в ресторане, никакой поп-музыки, парк, розы, пруд с лебедями. Мать Дженнифер давно умерла.

– Как дела, как папа?

Дженнифер кивает:

– Всё нормально. Мы с Федей работаем. Несса в третьем классе. Учится хорошо, занимается плаванием. В воскресенье повезу её в бассейн. Отца навещаем раз в месяц. Регулярно. Он чувствует себя не плохо. Гуляет, играет в шахматы с другими старичками. Дружит с одной бабушкой.

– О’кей, я рад.

Ясно. Жизнь не хуже, не лучше любой другой.

Дженнифер обводит рукой грядки и хмурится:

– Никак не пойму, почему одна грядка даёт в два раза больше помидоров, чем другие. Вроде обрабатываю их одинаково, а урожай разный. И постоянно так. Уже много лет.

Я делаю умное лицо.

– Ну, причин может быть множество. Разная земля, солнце падает иначе, подкормка…

– Эй, где вы там? Вадим! Дженни! Идите за стол!

Все, кроме меня и Дженнифер, уже за столом: Федя, Марина, Катя, Саша. Саша на разливе. Кому вино, кому коньяк, кому пиво. Кот в своей корзине сосредоточенно занимается толстым ломтём мяса. Ему первый кусок. Королевская десятина. Следом за повелителем «Иди, жри!» мы тоже пробуем горячее хорошо прожаренное мясо. Полусырое мясо с кровью никто из нас не любит. Мы же не коты.

Выпили по первой за Маринино путешествие. Чтобы количество посадок равнялось количеству взлётов. Саша наливает по второй. Пьём. Федя рассказывает, как прошлым летом крыл шифером крышу домика. Продолжил крышу и сделал навес над верандой, но превысил установленную норму. Соседские поляки только посмеялись: «Делай, мы никому не скажем. У нас самих крыша больше положенного». А вот наша русачка долбанная Люся не поленилась сообщить в правление садоводства. Пришла строгая комиссия с рулеткой, сделала замеры и выдала Феде предписание лишнюю часть навеса убрать. Иначе неподъёмный штраф. Пришлось ему тогда повозиться.

Только закончил свой грустный рассказ – Люся! Толстуха легка на помине. Отправила своего приторного Гену домой, а сама к нам. С дозой домашнего салата. В обмен на гриль.

Составляем вместе два стула. Дженнифер не вредничая накладывает Люсе полную тарелку мяса и сосисок. Саша в самую большую рюмку наливает коньяк. С горкой. Люся может и не такую порцию осилить. Люси же очень много. Женщина в теле. В теле бегемота, примерно. Баланс между живым весом и здравым смыслом безнадёжно нарушен. Люся заполняет собой всё окружающее пространство так, что никому другому места уже не остаётся. Если её пустить в Китай, то, как мне кажется, китайцы встали бы друг на друга и выключили солнце. Чтобы больше никогда не видеть большую Люсю. Не понимаю я Гену. С помощью какого вуду Люся смогла его очаровать? Видимо, в тот злосчастный момент у него началось кислородное голодание мозга. Видения типа мусульманского рая. Стройная гурия Люся в прозрачных шальварах, с кувшином шербета. Впрочем, это моё субъективное мнение. О вкусах спорят.

Люся неловко ёрзает на двух стульях, опрокидывает в себя коньяк и со смаком принимается за мясо. Дженнифер озабоченно смотрит на Люсину тарелку. Угощения может оказаться маловато.

Тем временем Люся зажевала «Шантре» огромным куском говядины и переходит к интеллигентному разговору.

– Блиндерский поезд! – кричит она, заставляя всех вздрогнуть от неожиданности. – Завтра же в Германии праздник – День урожая. Работать нельзя, шуметь нельзя, ничего нельзя!

– Что поделаешь, – кротко замечает Федя. – Октябрь здесь вообще такой месяц – праздничный. Приходится приспосабливаться. Значит, завтра будем отдыхать.

– А помните, как в Казахстане все праздники, дни рождения по-немецки отмечали? – обращается Люся к казахстанцам. – Зато в Германии стали все даты отмечать по-русски. На «грюсс готт!» отвечаете «воистину воскрес!» От, блиндерский поезд!