Ольга Баскова - Золото «Черного принца»

На следующий день он выехал в Москву для подписания договора.

Итак, японская фирма обязалась выплатить «ЭПРОНу» сто десять тысяч рублей за работы и поделить поднятое золото таким образом: шестьдесят процентов получал «ЭПРОН», а сорок – компания Страны восходящего солнца. Но больше всех порадовал советских водолазов пункт, в котором говорилось, что их восточные коллеги передают по одному экземпляру каждого предмета снаряжения в их безвозмездное пользование.

После подписания договора Катаока, собрав прибывших с ним водолазов, сказал:

– В ближайшие дни выезжают восемнадцать человек во главе со старшим инженером Уэкки. После этого мы тотчас приступаем к работам.

Сузуки помнил счастливые лица коллег. Золото «Черного принца» не давало покоя. Все горели желанием поскорее начать обследование парохода. Азарт охватил их так же, как и эпроновцев.

Вот почему Уэкки с командой не заставили себя ждать и 15 июля состоялось первое погружение.

Мио видел, как советские водолазы подходили к Катаока, предлагая свою помощь, однако тот наотрез отказался:

– Я так полагаю, мы ведем дело самостоятельно.

Разумеется, это не означало полной секретности. И вообще, без русских во многих вопросах им было не обойтись. Доктор Павловский и Шаткин закупили для японцев четыре тонны риса.

– Это наши привычки, – пояснил Уэкки.

Сузука помнил, с каким воодушевлением началась работа. Громадные каменные глыбы, скрывавшие тайну корабля, дрогнули под их натиском. Маленькие камни выносили на поверхность, а большие отводили в море специальной лебедкой.

Азарт японцев передался и русским. Даже самые скептически настроенные часами стояли на берегу, наблюдая, как энергично копошатся в воде желтые узкоглазые человечки в своих диковинных масках. Ежедневно всех участников экспедиции атаковали репортеры.

– Мы работали в полной тишине, – усмехнулся Даниленко. – А эти капиталисты и часу не могут прожить без рекламы.

Михаил Андреевич кивнул:

– Что делать! Без этого они не продержатся.

Мио также помнил, как азарт сменялся раздражением. С каждым днем Катаока терял авторитет. Охваченные золотой лихорадкой, водолазы не выполняли его распоряжений, действуя по своему усмотрению.

Когда же директор попробовал отчитать самого независимого из них, Вакино, тот огрызнулся:

– Наверное, я так же заинтересован найти золото, как и вы. Между прочим, если кто-то забыл, я напомню: я один из главных акционеров фирмы и в случае удачи получаю проценты.

Таким образом, несмотря на уважение и любовь подчиненных, Катаока постепенно смещался на второй план. Его место занял Вакино. В этом властном, уверенном японце с иссиня-черными волосами было что-то такое, что заставляло верить ему. Его приказания водолазы выполняли беспрекословно.

Кроме того, на проценты претендовали еще двое – Иси и Ямомато. Другие, в том числе и Мио, работали за жалованье, правда, неплохое, и обещанную большую премию, если находка будет поднята на поверхность. В свободное от работ время японцы болтали с эпроновцами, непрестанно задававшими вопросы. Некоторым из них все казалось в диковинку.

Исламбеков, указав на Вакино, с самодовольным видом прошествовавшего мимо и не думавшего здороваться, поинтересовался:

– Чего это он такой? Насколько я понимаю, директор у вас Катаока.

Сузуки охотно объяснил:

– Он считает себя лучшим специалистом, и не без основания. Директору до него далеко.

Странный русский никак не мог взять это в толк.

– И все же он не директор.

– Он акционер, – пытался растолковать ему водолаз. – Он в доле, понимаешь? При таком раскладе вовсе не обязательно занимать главенствующие посты.

По его мнению, Мухтар так ничего и не понял. Для советских людей было чуждо такое понятие, как рабочая буржуазия.

– А почему ваш начальник питается вместе со всеми? Вместе со всеми живет в частном доме? Вы же капиталисты.

Подобные вопросы вызывали смех.

– Так, по-твоему, капиталисты не такие люди, как все?

Исламбеков пожимал плечами. Теория классовой борьбы крепко въелась в его плоть и кровь.

– Вот Като живет в гостинице.

Мио пожимал плечами:

– У него бессонница.

Русский не верил:

– Только поэтому?

Похоже, понятие «капиталист» в Советском Союзе приравнивалось к понятию «инопланетянин», и это забавляло японцев.