Ledy X - Загадки из прошлого

Он почувствовал, что мимо проволокли что-то тяжелое, следом лилась и хлюпала вода.

– Это хорошо, что вы вовремя приехали. Видимо, Вера Васильевна случайно столкнулась или пыталась помешать тому, кто проник в ваш дом. Он ее оглушил, наспех связал, бросил в ванну и открыл воду. Она там и пришла в себя. Если бы без сознания оставалась, там бы и утонула. – Андрей Климчук сидел за столом кабинета в доме Грекова, составляя протокол.

– Прежде чем ее скорая увезла, она вам рассказала что-нибудь? Алексей Алексеевич, когда вы ее вытащили, она говорила что-нибудь?

– Все твердила: был в маске, в маске… Потом немного пришла в себя, говорила обрывками, что увидела его в саду. Видимо имела в виду зимний сад. Он напал. Больше ничего.

– Понятно. Пока эксперты снимают следы, отпечатки, расскажите, что у вас пропало.

– Из коллекции опять. Если в первый раз всего несколько экспонатов унесли, то сейчас уже почти все оставшиеся предметы коллекции. Такое впечатление, что во вкус вошли. Первый раз – пробный шаг, теперь уже с размахом работали. Одна часть лежала на полках застекленного стеллажа, другая висела на стене. После кражи стеллаж мы стали запирать. Конечно, это так, от честных людей. Замки, как видите, не помогли, стекло разбито. В коллекции было оружие 19- начало 20 веков. Полный список я вам потом предоставлю.

Алексей достал из ящика стола большую фотографию и протянул следователю:

– А вот это самый ценный украденный экспонат – морской аннинский кортик. Видите – на эфесе знак Святой Анны, его еще называют «клюква» – красной финифтью выполнен крест в золотом поле в красном круге. Над крестом золотая корона. Это Орден Святой Анны 4 степени. Еще на наградном оружии делали надпись «За храбрость». Российский Аннинское оружие «За храбрость» – одно из самых дорогих коллекционных предметов. Когда отсутствует надпись «За храбрость», значит кортик был вручен чиновнику. Но здесь надпись есть. Мы как раз хотели провести экспертизу на подлинность. Вещь приобретена сравнительно недавно и, скорее всего, является подлинной. Но хотелось получить заключение специалиста.

– А скажите, дорогой Владимир Сергеевич, как вы находите такие вещички редкостные, у кого приобретаете?

– По-разному. Есть вещи в моей коллекции именные, были дарованы их бывшим владельцам за особые заслуги. А другие мною приобретены у официальных наследников, документы имеются, сделки оформлены. Кстати, дарственные тоже могу показать. Еще кое-что я приобретал в виде копий, так называемые реплики. Они не столь ценные.

– Попрошу весь перечень предметов коллекции вместе с документами.

– Завтра утром будет у вас на столе.

– Договорились. Наши ребята еще у вас поработают, а я поеду. Надеюсь, Вера Васильевна быстро поправится. И вы будьте…

Хотел сказать об осторожности, но споткнулся на полуслове. Это же не просто потерпевшие, а люди военные, они не поймут излишнюю опеку и утешение. То, что для обычных людей – стресс, драма, потрясение, для них становится ежедневной работой. И тогда после напряженного дня их лечит домашний очаг, забота жены, ну и рюмка-другая. Во всяком случае, Климчуку представлялось это именно так. Точнее – хотелось бы, чтоб у него в жизни было так – после непростой службы – домашнее тепло, покой, кто-нибудь добрый обнимет мягкими луками за печи, принесет вкусный ужин и рюмку коньяку. И растечется тепло и покой по телу, по сосудам, по душе. И так хорошо будет…

На следующее утро Владимир Сергеевич проснулся рано, привел себя в порядок, заварил чай. Он уже давно научился это делать самостоятельно. Иногда ему казалось, что он видит себя со стороны: свои щеки, когда бреется, свои руки, когда наливает чай. Может, так оно и было, потому что получалось все аккуратно и ловко. Как знать, какие у нас просыпаются способности, взамен тех, которые пропадают.

Когда Алексей спустился в столовую, был очень удивлен, увидев шефа в отличной форме. Ни намека на разбитость, переживания и страдания. Собранный, подтянутый, что-то напевает тихонько. Алексей не успел поздороваться, как его окликнул хозяин дома:

– Доброе утро, Алексей! Завтракаем и за дела. Похоже, я слишком расслабился за последнее время. Это мне урок, чтоб не раскисал. Нам еще ого! как повоевать придется, чтоб порядок навести. Ты видишь, до чего дошло – к нам в дом уже лезут. А на что мы с тобой такие нужны, если себя-то обезопасить не можем и своих близких. Не имеем морального права охранять других, если сами за себя постоять не в состоянии. Я в кресле, ты в бумажках, переговорах, договорах, клиентах. О живой работе совсем забыли. Объявляю сезон зимней спячки оконченным, а сезон отлова разгулявшейся преступности открытым. Ты как?