Екатерина Островская - Девушка вне всяких подозрений

– То есть вы сами ничего не планировали?

– Нет, конечно, – возмутилась Нина, – как вы такое вообще могли подумать?!

Гончаров обернулся на дверь, за которой был коридор.

– Очень приличная пара, – прозвучал там голос соседки, – они так любили друг друга. Кто бы мог подумать, что такая трагедия случится!

Майор кивнул, словно соглашаясь с только что услышанным, и посмотрел на вдову:

– Сейчас мой помощник принесет лист бумаги, и вы все это напишете, только не забудьте указать, что вы не были в курсе преступных намерений человека, которого едва знали, и тогда хороший адвокат переквалифицирует статью сто пятую на какую-нибудь попроще, например, на двести пять точка шесть. А это или штраф в сто тысяч рублей, или, но это в самом худшем случае, один год в колонии-поселении. То есть год будете жить в сельском доме, ходить в лес за грибами…

– Какие еще грибы?

Гончаров достал из кармана свой мобильный.

– Вот, смотрите. Мы заходим в интернет… Ищем в поисковике текст Уголовного кодекса… вот… подгружается… Статья двести пять… Читайте сами. Думаю, что вас даже в следственный изолятор не отправят, до суда будет объявлена подписка о невыезде. За это время найдете хорошего адвоката, на деньги не скупитесь – эти крючкотворы иногда творят чудеса и людей, ранее не судимых, разумеется, порой оправдывают и за убийства… Вы прочитали статью?

– Два раза, – тихо ответила Нина.

– Петя, – крикнул майор, – не в службу, а в дружбу, попроси у хозяйки лист бумаги и ручку.

А практикант уже стоял наготове возле входа на кухню с пачкой листов для принтера.

– И все-таки я вам не верю, – тряхнула головой женщина. – С какой стати мне на себя наговаривать? Я же не знала ничего.

– Потому что вы сами жертва. Вы очень доверчивая. Я хочу помочь вам по двум причинам: главная – то, что вы очень похожи на мою жену, а вторая – то, что преступление должно быть раскрыто. А оно и так уже раскрыто: преступник получит свое, а вы, как я надеюсь, встанете на путь покаяния и найдете себе достойного спутника жизни… Да, еще не забудьте написать, что у мужа была любовница…

– Конечно, напишу, раз вы советуете, – согласилась Нина, – я и сама понимаю, как это важно.

– Конечно, именно поэтому ваш муж собирался развестись с вами. Максим как-то узнал об этом и предложил вашего мужа убить, но вы отказались… Вы даже решили, что это была неудачная шутка, а потому не заявили в полицию, о чем сейчас безумно сожалеете.

– Погодите, – попросила женщина, – не так быстро, а то не успеваю запомнить, что писать.

– Пишите на мое имя: начальнику отдела по раскрытию убийств майору полиции Гончарову Игорю Дмитриевичу. И посередине листа крупными буквами поставьте: «Явка с повинной».

– Вы сразу догадались, кто убийца? – спросил практикант, сев в машину Гончарова.

– Нет, конечно. Но потом, когда обнаружили презервативы, подумал: зачем женатому человеку таскать их с собой, когда можно их хранить в семейной спальне. Потом сосед сказал, что он – инструктор по фитнесу. А увидев фигуру вдовы, я подумал, что, скорее всего, она тщательно поддерживает форму, а значит, работает на тренажерах. Тридцать два года, конечно, не приговор, но именно в этом возрасте женщины начинают уже следить за своим телом и сходить с ума от каждой складочки или морщинки. А потом во время общения понял, что Нина что-то не договаривает. Да и тренер этот показался странным: почти полгода живет здесь один, а женщин к себе не приводил. Ну, я и сопоставил. Дело-то не такое уж сложное: сорокадвухлетний мужик… кстати, мой ровесник, понял, что женился в свое время по дурости. Маялся, маялся и наконец, найдя себе молоденькую, решился на развод. Зачем ему в петлю лезть, когда у него на стороне любовь со взаимностью? Жена поняла, что делить ей с мужем нечего: особых денег на счетах не было, квартира приобретена Колюжным до брака, а значит, супруга не могла претендовать на половину ее, акции предприятия стоят гроши, на что могла гражданка Колюжная рассчитывать? Разве что на половину автомобиля «Тойота». Но по потребностям Нины это для нее сущие крохи. Вот так я подумал.

– Интуиция?

– Может быть. А может, опыт. Но я всегда смотрю в глаза того, с кем беседую, и много вижу в них. Когда человек невиновен, ему бояться нечего – и это читается в глазах, а когда что-то скрывает, взгляд становится напряженным.

Игорь Дмитриевич остановил машину.

– Метро, – сказал он, – будешь выходить?